Филип Дик Три Стигмата Палмера Элдрича

1

Барни Майерсон очнулся в незнакомом доме, в спальне. Нестерпимо болела голова. Рядом с ним, натянув одеяло до плеч, спала незнакомая девушка. Изо рта ее вылетало легкое дыхание. Волосы были белыми, словно хлопок.

«Держу пари, на работу я уже опоздал», — подумал Барни. Он соскользнул с кровати и замер, покачиваясь и зажмурив глаза. К горлу подступила тошнота.

Он помнил только, что сейчас он был даже не в Соединенных Штатах. И все-таки он находился на Земле — гравитация казалась привычной и нормальной.

В соседней комнате на софе лежал знакомый чемоданчик — психиатр доктор Смайл.

Босиком он прошлепал туда и уселся рядом с чемоданчиком. Открыл его, щелкнул переключателями. Включились счетчики, зажурчал механизм.

— Где я? — спросил Барни. — И далеко ли от Нью-Йорка?

Это было важно. Часы на кухне показывали 7.30. Еще не поздно. Механизм, миниатюрная копия доктора Смайла, был связан с компьютером, находившимся в Нью-Йорке, Ремаун 33, где жил Барни. Он отозвался тонким голосом:

— Да, мистер Байкрсон.

— Майерсон, — поправил Барни, приглаживая трясущимися руками волосы. — Что вам известно о прошлой ночи?

Теперь он заметил на столе кухни полупустые бутылки бурбона и газированной воды, лимоны, кусочки тающего льда. Его передернуло.

— Кто эта девушка?

— Девушка на кровати — мисс Рондинелла Фьюгет. Рони, как просила она себя называть.

Звучало довольно банально и в то же время несколько странно. Это никак не вязалось с его работой.

— Послушай… — начал он.

Но тут в спальне девушка зашевелилась. Он захлопнул чемоданчик и поднялся, чувствуя себя несколько неловко.

— Ты встал? — спросила девушка сонно, потом тряхнула волосами и повернула к нему лицо.

«Довольно хорошенькая, — подумал он. — С большими, влюбленными глазами».

— Который сейчас час, и не приготовишь ли ты мне чашечку кофе?

Он прошлепал в кухню и за спиной услышал хлопанье двери — девушка прошла в ванную. Побежала вода. Видно, Рони принимала душ.

Вернувшись в комнату, он вновь включил доктора Смайла.

— Что она делала в П.П. Лайотс? — спросил он.

— Мисс Фьюгет — ваш новый ассистент. Она вчера вернулась из Народного Китая, где работала консультантом П.П.Лайотс по этому району. Мисс Фьюгет показала себя хотя и талантливым, но еще недостаточно опытным работником, и мистер Балеро решил сделать ее ненадолго вашим ассистентом.

— Ладно, — сказал Барни.

Он вошел в спальню. Одеяла кучей лежали на полу. Барни начал одеваться, все еще чувствуя ужасную слабость и подступающую к горлу тошноту.

— Так, — сказал он доктору Смайлу, застегивая пуговицы на рубашке. — Я вспомнил. Мне говорили о ней в пятницу. Талант мисс Фьюгет неустойчив, а сама она особа сумасбродная.

Дверь ванной комнаты со стуком .отворилась. Он уловил взгляд Рони, розовость и чистоту ее тела.

— Ты звал меня, дорогой?

— Нет, — сказал он. — Я беседовал со своим доктором.

— У каждого бывают ошибки, — произнес доктор Смайл.

— Как же так получилось, что она и я… — Он кивнул в сторону ванной. — Ведь было так мало времени.

— Химия, — ответил доктор Смайл.

— Ну?

— Вы оба ясновидцы. Ты продемонстрировал то, что недавно случайно открыл, и после нескольких глотков вы почувствовали влечение. Оба решили — чего ждать? Жизнь и так коротка. Искусство…

Чемоданчик замолк. Из ванной появилась обнаженная Рони Фьюгет, мягко скользнула мимо, и Барни вернулся еще раз в спальню.

У нее было великолепное стройное тело, по-настоящему красивая осанка и маленькие высоко поднятые груди с сосками не больше двух розовых жемчужин.

— Я хотела спросить, — сказала Рони, — почему ты консультируешься с психиатром? И зачем ты все время таскаешь его с собой?

Она подняла одну бровь и вопросительно взглянула на Барни.

— Давай вернемся к этому позже.

— Как ты думаешь, я хороша?

Встав на мыски, она вытянулась, поднялась, подняла руки над головой, потом вдруг проделала серию упражнений. Дыхание ее стало прерывистым.

— Конечно, — пробормотал он, застигнутый врасплох.

— Я весила бы тонну, — задыхаясь, вымолвила Рони, — если бы не делала эти упражнения каждое утро. Налей мне кофе, дорогой.

— Ты действительно моя новая ассистентка от П.П.Лайотс? — спросил Барни.

— Конечно. Ты что, уже все забыл? Видишь только будущее, а от прошлого у тебя остаются только туманные воспоминания? Ведь именно такое у тебя воспоминание о прошлой ночи?

Она остановилась, переводя дыхание.

— Ты помнишь, что было?

— О, — сказал он, — могу догадаться.

— Слушай. Есть только одна причина, по которой ты повсюду таскаешь с собой психиатра. Тебе пришла повестка в армию. Правильно?

После паузы он кивнул. Это он помнил. Стандартный продолговатый сине-зеленый конверт прибыл неделю назад. В следующую среду он должен будет отнести своего психиатра в военный госпиталь ООН.

— Ну и как? Помогает? Только не увеличивает ли он, — Рони указала на чемоданчик, — твои страдания?

Повернувшись к миниатюрному продолжению доктора Смайла, Барни спросил:

— А как вы думаете?

Чемоданчик ответил:

— К несчастью, вы все еще достаточно жизнеспособны. Вы можете вывести из себя десяток Фрейдов. Извините. Но у нас еще осталось несколько дней. Мы ведь только начинаем.

Рони вошла в комнату, подняла свое белье и стала одеваться.

— Какова идея? — сказала она, как бы размышляя. — Если вас призовут, мистер Майерсон, и пошлют в колонии… Может быть, я займу ваше место.

Она засмеялась, показав великолепные ровные зубы.

Это была мрачная перспектива. И никакие предсказания здесь не помогут: для благополучного исхода необходим безупречный баланс причинно-следственных связей.

— Ты не справишься с моей работой, — сказал он. — Ты даже не справилась с ней в Народном Китае, а там надо было только переводить в строки нужные полуфабрикаты.

«Но когда-нибудь она сможет. Без напророченных ей трудностей. Она молода и у нее врожденный талант».

Теперь он полностью освоился с ситуацией. У него большой шанс попасть в армию. Но даже если и нет, Рони Фьюгет вполне может занять его место, вырвать у него из рук работу, работу, на которую он потратил тринадцать лет.

Странное снадобье от превратностей судьбы. Это оно позвало их в постель. Он удивился, когда набрел на такое.

Склонившись над чемоданчиком, он тихо сказал доктору Смайлу:

— Я хочу, чтобы ты объяснил, почему, черт возьми, я всегда так