конфискацией, если не больше. Осторожно так заглядываю… На месте моток! У-уф! Я на радости бросился в соседнюю лабораторию валидолу или валерьянки поискать, чтоб совсем успокоиться. В коридоре вспомнил, что сейф так и не закрыл, кинулся обратно и только тут заметил, что исчезла трехлитровая банка с техническим спиртом. ГОСТ 18300-72, номенклатурный номер 47269. Вот как бывало-то. Сегодня на этот спирт никто и не посмотрел бы, если рядом платина.
А ведь Минздрав предупреждал…
«Грибы-гробы», рифма, можно сказать, взятая из самой жизни. Это вам в Новокузнецке любой тихий охотник подтвердит. И не в смысле «не ешь бледных поганок» или «не собирай грибы вдоль автострад» — за такими советами никакой нужды тащится в Кемеровскую область. Вот идет по тайге простой рабочий человек, транжирит свой законный выходной на бестолковые шатания по бурелому; как ребенок радуется погожему деньку, низкому бледному небу, солнышку и представителям растительного мира. Однако через некоторое время у него от отсутствия труб и заборов, да от избытка кислорода начинает кружиться голова. Ему уже чего-то не хватает, становится как-то неуютно. Вдруг он замечает на полянке дыру в земле, зачем-то огороженную штакетником. Встретить младшего братишку родного заводского забора посреди девственного леса — это дело надо перекурить. Давно пора компенсировать озон никотином. Человек ставит на травку полупустую корзинку, вытаскивает из кармана брезентухи мятую пачку «Примы», чиркает спичкой… Шахтеры тоже люди. Они с детства привыкли дышать воздухом. Даже на работе. Поэтому на всех горизонтах есть венткамеры, из которых пробиты шахты на поверхность матушки-земли. Через эти шахты одни вентиляторы засасывают вниз атмосферу, а другие из глубины сибирских руд гонят жуткую смесь испарений человеческих тел и каменноугольных пластов, кои по-другому называют «рудничным газом». А чем хороши наши отечественные газоанализаторы? Дыхни ему в раструб, и он с точностью до молекулы сообщит количество чеснока съеденного перед сменой с целью перебить стойкий запах перегара. Зато содержание метана в окружающем пространстве под пытками не выдаст. Итак. Чиркает наш бедолага спичкой около выхода вентиляционной шахты, и желтая искорка лучше любого прибора страшным взрывом доводит до всеобщего сведения, что концентрация рудничных газов превышает предельно-допустимую в несколько раз. Вот вам и рифма «грибы-гробы».«Мой папа страшный был любительходить с корзинкой по грибы».«А кем работал ваш родитель?»«Он заколачивал гробы».
Уважаемый «Борис Федорович»!
Эх, Веничка, Веничка! Дорогой товарищ Ерофеев! Тридцати лет не прошло, как написали Вы непедагогичную поэму «Москва — Петушки», а как все изменилось! Вы были уверены, и нас в том с жаром убеждали, что де, отчего Пушкин умер, никто не знает, зато, как политуру очищать всякий скажет. Ох, не всякий, не всякий! И даже уже мало кто. Я на нескольких заводах к мужикам приставал, причем выбирал, на мой взгляд, самых, что ни на есть, экспертов. Забыли! «Старики знали, да секрет утерян!» Да и где она, та политура! Где эти омерзительно пахнущие бочки, фляги и бутыли с денатуратом и клеем БФ? Хотя, «Бориса Федоровича» еще помнят. И часто поминают добрым словом. А как же! Пригоршню соли, баночку сырой водицы — и помешивай. Крути палочку, пока свернувшийся клей не облепит ее, как мороженое-эскимо. Палочку выбрасывай без сожаления, а вонючую, но горючую жидкость употребляй во здравие. Кстати, кроме совершенно замечательных опьянительных и опохмелительных свойств, есть у «Бориса Федоровича» и другие. Говорят, например, от него язва рубцуется. Не знаю, не знаю. Однако, мне лично довелось быть свидетелем такого случая… Устроили мы как-то в слесарке субботник. Разгребали бардак и наводили чистоту: мыли стены с уксусом и окна с керосином (та еще радость для обоняния). И случилось ЧП. Выпало стекло из рамы, и нанесло ребром страшную травму носу электромонтера Володи С., почти отрубив кончик. Кто топтал промзону, тот знает, что такое несчастный случай на производстве. И какими правдами-неправдами стараются перевести его в бытовую травму, или, на худой конец, в «травму в пути». Но тут ничего не попишешь: надо срочно доставлять пострадавшего в медсанчасть, сочинять объяснительные, созывать комиссию и составлять акт по форме Н1. — Не надо, — вдруг бормочет залитый кровью электромонтер. — Дайте мне стакан «Бориса Федоровича». Желание пострадавшего подчиненного — закон для начальника. Сбегал на склад, получил БФ, закрепил палку в патроне электродрели… Замахнул Володя стакан болтушки, сел за верстак, прижал нос ладошкой и так просидел в полной неподвижности до конца смены. И что вы думаете? Приклеился кончик! Недаром клей БФ и в медицине применяют.Сохраняя и преумножая традиции
Набережная Ижевского пруда вдоль забора железоделательного и оружейного завода издревле называлась «Ижевский валежник». Потому как в дни зарплаты ее буквально устилали тела подвыпивших мастеровых. При советской власти берег пруда одели в асфальт и бетон, украсили лозунгами и плакатами о рабочей чести и трезвом образе жизни. Но традиция не умерла! Работники флагманов отечественной индустрии, «Ижмаша» и «Ижстали», теперь собираются в кривом переулке с символическим названием Интернациональный и в зеленой лощинке за Долгим мостом, в просторечии — кафе «Ветерок». За каждым цехом закреплены свои участки, границы которых свято блюдутся. И вот еще что характерно. Если в Интернациональном можно увидеть пустую тару и от польско-шведского «Абсолюта», и от американского «Белого орла», и от голландской «России» (изредка можно встретить даже бутылки из-под шампанских и обычных вин), то кафе «Ветерок» являет нам зримое доказательство того, что «Удмуртия — край родниковый». Все склоны и дно лощинки плотно устланы пакетиками из-под водно-спиртовой смеси «Родник» подпольного разлива. Уже не только в дни получки, но и просто после смены торопятся людские толпы в «Ветерок» и Интернациональный. Отряды народных дружинников и милиционеры далеко стороной обходят эти заповедные места, уважительно отдавая дань вековой традиции.© Copyright Ясюкевич Роман (jaroma@udm.net), 24/11/2003.
