Англии, Ирландии и даже Иерусалима. Кроме того, благодаря Ирландии, иной стала и история Соединенных Штатов, куда переселилось множество беженцев из Ирландии; к сожалению, достойное место в стране они заняли только после прихода к власти Джона Кеннеди. Благодаря Кеннеди и столь далекому от нашего времени единорогу, иной стала даже история Луны.

Фульку тогда исполнился тридцать один год. Это был высокий, широкоплечий, сильный мужчина. В те времена запад Европы населялся расой низкорослых людей. Поэтому на всех сборищах Фульк обычно был на голову выше всех остальных. Его круглую голову венчала густая львиная грива; глаза, как и волосы, были цвета янтаря. Он походил на древнего вождя галлов Верцингеторикса, чей облик еще можно увидеть на истертых прошедшими веками золотых монетах. Верцингеторикс был красавцем, но Фульк превосходил красотой. Его волосы, освещенные солнцем, походили на пылающий огонь.

Случилось так, что девушка-единорог увидела Фулька впервые в тот момент, когда он, сидя на могучем коне той же масти, что и всадник, пересекал прогалину в Анжуйском лесу. И было это осенью 928 года. Он только что потерял жену по имени Эрменга, родившую ему двух сыновей. Фульк глубоко переживал утрату, но старался не показывать скорбь, так как стыдился всего, что считал слабостью. Нередко он внезапно оставлял компанию друзей, вскакивал в седло и пускался вскачь по полям и лесам, словно олень, гонимый сворой собак.

В этот день Фулька преследовала буря, срывавшая с деревьев листву и швырявшая ее всаднику вослед. Когда он пересекал поляну, солнце неожиданно пробилось сквозь тучи, и Фульк остановил коня. Всадник запрокинул голову и посмотрел на небо, как будто надеялся найти там надежду или ответ. Солнце заставило вспыхнуть его шевелюру, а листья, кружившиеся вокруг него, превратились в золотых и огненных птиц. Деревья протягивали к солнцу обнажившиеся ветви, на которых кое-где еще сохранились следы былого великолепия. Вся поляна — огромный костер радости и печали — стала неожиданным даром солнца Фульку.

Рыжий всадник на красном коне, застывший в центре пылавшего костра, продолжал смотреть на небо, и в его глазах блестели слезы.

Таким воплощением солнечного великолепия, и в то же время символом верности и страдания увидела его девушка-единорог. Она стояла под единственным деревом, которого не коснулась осень, — двухсотлетним кедром, возвышавшимся над окружающими деревьями. Укрытая его нижними ветвями, защищенная его дружелюбной тенью, девушка-единорог сияла девственной белизной. Ее белоснежное одеяние не могли запятнать ни тени, ни солнечные блики.

Когда Фульк двинулся дальше, то проехал рядом с ней и не увидел девушки. Ему показалось, что под кедром растет большой куст боярышника, усеянный цветами. Конечно, он знал, что ничто не станет расти под кедром; кроме того, он помнил, что боярышник цветет в мае. Но так всегда бывает, когда люди сталкиваются с единорогом, они не осознают этого, даже если ряд признаков указывает им на встречу с необыкновенным. Они проходят мимо, погруженные в свои жалкие заботы, словно находятся в каморке без окон. Люди ничего не видят ни вокруг себя, ни в самих себе.

Девушка-единорог поняла, что этот человек не только великолепен внешне, но и чист душой. Она была потрясена до глубины души его обликом, обращенным к свету. В ожидании подобной встречи она прожила множество лет. Теперь надо было подождать, чтобы Рыжий снова пришел к ней и чтобы он не изменился до новой встречи.

Семья и соратники Фулька настаивали, чтобы он снова женился. Несколько месяцев граф сопротивлялся, пока, наконец, уговоры не надоели ему. И он посватался к дочери барона, обещавшего в приданое земли, которые позволили бы Рыжему расширить владения вплоть до реки Мэн. Девушке исполнилось двенадцать лет, и она была косой на один глаз, который ее мать искусно прикрывала прядью волос. Фульк даже не подозревал об этом, тем более что он ни разу не видел своей невесты.

Церемонию бракосочетания назначили на вторую субботу июня. Невеста в сопровождении родителей и слуг прибыла в замок графа вечером в пятницу. Но жених не смог встретить гостей, так как его не оказалось на месте. В очередной раз он умчался в лес, пытаясь в бешеном галопе достичь ту, которую уже невозможно было встретить.

Солнце к этому времени почти зашло, и высоко в небе сияла полная луна. Два светила смешивали золото и серебро своих лучей над лугами и лесными дебрями. Вскоре Фульк снова оказался на поляне, на которой побывал прошлой осенью. Его конь неожиданно остановился, и всадник почувствовал, как тот дрожит всем телом. Он понял, что это вызвано не усталостью. Оглядевшись, он на этот раз увидел единорога. Она стояла под кедром и смотрела на графа, призрачно сияя своей белизной в лунном свете. Длинный витой рог отчетливо выделялся на фоне звездного неба, и синие глаза смотрели на Фулька как глаза женщины, как глаза лани, как глаза ребенка.

Любопытные птицы, воспевавшие весь вечер свое счастье, замолчали и притихли. В полном безмолвии Фульк услышал бархатные звуки бившегося сердца единорога.

Он легонько шевельнул стременами, заставив коня шагнуть вперед. Его печаль неожиданно исчезла, но не потому, что Фульк проявил неверность, а, напротив, благодаря родившемуся знанию, что разлуки не существует и что смерти нет. Он был уверен в этом.

Когда единорог шевельнулся, листья деревьев внезапно посветлели, а небо потемнело. Луна спряталась за тучей. В глубине лесной чащи тревожно закричала лиса. Теперь, когда листьям вернулся зеленый цвет, девушке стало ясно, что свобода должна быть утрачена.

Девушка-единорог одним прыжком пересекла поляну и бросилась в лес. Рыжий всадник устремился за ней.

Теперь девушка-единорог спасалась от того, чего сама желала; она хотела сделать невозможным неизбежное. Бегство разрывало ее жизнь, словно ткань, надвое — между надеждой и сожалением. Эта ночь должна стать ее последней ночью в мире свободы, и она не хотела потерять ни одного мгновения этой свободы. Когда она мчалась по лесу, все вокруг нее, окрашенное в белый цвет, ярко светилось: цветы, мельчайшие звездочки во мху, даже оперение уснувших на ветвях птиц.

Перед восходом солнца единорог оказался на опушке леса. За лесом начинался небольшой луг, который тот пересек шагом, понимая, что решающий момент наступил. Вокруг поляны стеной стояли заросли дрока, покрытого, словно пеной, множеством цветов. Взошло солнце, и все вокруг запылало. Единорог остановился и обернулся. Рыжий молча смотрел на него, сидя в седле. Лучи солнца просвечивали сквозь огненные волосы. Фульк увидел, как посветлели синие глаза