отчим Саньки Рымарева, коммунист-шуцбундовец Ганс Мюллер, сражавшийся против фашизма в тридцатые годы на баррикадах Вены и в Испании (его прототип — австрийский политэмигрант Ганс Нидерле). Саньке Рымареву, как и его сверстникам, хорошо знакомы и близки заботы и радости, которые обычно наполняют жизнь подростка. Но вместе с тем мы видим, как все большее и большее место в жизни юного героя занимают мысли о серьезных, взрослых, порой очень непростых проблемах — идет созревание личности человека и гражданина. В повести «Товарищ Ганс» осязаемо передана атмосфера тех тридцатых, предгрозовых лет, в которые рос и воспитывался писатель.

В книгах А. Рекемчука много живых, разных по своей значимости, но хорошо угадываемых примет нашего времени. Одни герои писателя мечтают о полете в космос, кое-кто из них уже написал заявление в Академию наук СССР с просьбой «отправить его на Луну». Другие — с восторгом и восхищением говорят о юном итальянском певце Робертино Лоретти. Герои рассказа «Старое русло Клязьмы» ездят в красном, новой модели «Запорожце», носят брюки клеш, мокасины «Цебо», — это тоже, пусть внешние, но приметы дня текущего. И в повесть о 30-х годах наше время входит темпераментно, порой даже в нарушение законов композиции — размышлениями героя, лирическими отступлениями автора. Из всех этих черт, больших и малых, более или менее характерных, которые, как правило, существуют не сами по себе, но взаимодействуя, соотносясь со всей структурой произведения, его замыслом, — возникает яркий и неповторимый образ времени.

Всмотримся же пристальнее в героев А. Рекемчука, попытаемся понять, что их волнует и радует, и нам ближе и понятнее станет биография самого писателя, его симпатии и антипатии, жизненная и творческая позиция, его — и наше с вами — время.

* * *

В первых же произведениях А. Рекемчука особенно привлекают герои молодые, не только по возрасту, но и по душевному складу — искренние, увлеченные, ищущие свое место в жизни и находящие его в труде, служении людям, делу. Они вступают порой в нелегкую борьбу с теми, кто предпочитает действовать по старинке, заботится лишь о собственном благополучии.

Не ищет легких путей в жизни Алексей Дённов, приезжающий на Крайний Север сразу после службы в армии («Всё впереди»), Всего несколько месяцев в распоряжении у Светланы Панышко, временно исполняющей обязанности начальника Унь-Ягинского промысла, но она смело берется за внедрение методов, способных вдохнуть новую жизнь в нефтепромысел («Время летних отпусков»). Под стать Светлане Панышко герой повести «Молодо-зелено» Николай Бабушкин, активно поддерживающий сторонников передовой технологии на Джегорском кирпичном заводе и возглавивший бригаду по строительству нового цеха.

Царев — герой рассказа «Хлопоты» — не молод. Он доктор наук, директор головного НИИ, человек солидный, но ему чуждо чувство самоуспокоенности. Под его руководством разработан принципиально новый метод обработки данных сейсмической разведки, позволяющий «с максимальной достоверностью, задолго до бурения скважин, определять залежи нефти и газа». Не дожидаясь, пока результаты экспериментов будут одобрены, Царев вылетает в Западную Сибирь, заручается поддержкой «богов сейсморазведки». Но в главке Царев встречает сопротивление.

«Одно дело Печора, а другое Сибирь, — говорят ему. — Там ваши гениальные идеи нужны как рыбе зонтик. Сейсморазведка вполне справляется обычными методами. И где ни ткни — нефть… Обойдемся пока без электроники.

— Пока?.. — вскипел Царев. — А потом?

— Вот потом и займемся…»

Суть конфликта Царев, как и автор, усматривает в том, что «кому-то неохота видеть дальше собственного носа, а кому-то (вот сейчас и позарез!) нужно, непременно нужно видеть все и своими глазами дальше собственного срока…».

Героям Рекемчука подчас недостает необходимого опыта, и весьма характерно, скажем, что Светлана Панышко приезжает на свою первую работу с пачкой студенческих тетрадей, перевязанных ленточкой от именинного торта… Но это нисколько не смущает их, они с безоглядностью молодости берутся решать самые сложные вопросы, принимая на себя всю меру ответственности, оказываются на самых горячих участках, в самом центре событий, конфликта. И, как правило, всё они делают бескорыстно, безвыгодно для себя, и это служит им лучшей аттестацией.

Вместе с тем писатель внимателен и к психологии героев другого рода — таких, к примеру, как Витька Баландин из рассказа «Старое русло Клязьмы». Витька неплохой парень, по-своему честный, отзывчивый, но безвольный. Только душевной инертностью можно объяснить то, сколь легкомысленно, бездумно он женится, а потом остается жить на даче у родственников жены, хотя это явно тяготит его, тем более что завод готов предоставить ему квартиру в рабочем поселке. Что-то сокровенное разбередила в его душе одна из дачниц — Алена, и он потянулся к ней. Но отстоять свое чувство он не умеет, да и не хочет. В конце рассказа мы вновь видим его погрузившимся в свое обычное, инертно-полусонное душевное состояние. И здесь авторская позиция ясна и определенна: она — в утверждении характеров активных, деятельных, умеющих ставить перед собой и решать большие задачи.

Герои произведений А. Рекемчука любят свой край, свой поселок, город, в котором они живут, потому что многое здесь сделано их руками. Как правило, от них не услышишь красивых, высоких слов о романтике, они даже иногда подшучивают над ней. Но многие из них романтики по призванию, люди, преданные не только своему делу, но и той «географической точке», с которой связала их судьба. И поэтому они надолго, порой навсегда остаются в суровых, еще по-настоящему не обжитых краях — какой бы трудной ни была здесь жизнь и какие бы выгоды ни сулили им в других местах. Остаются, как остались буровой мастер Иван Еремеев, старый большевик Павел Крыжевский («Молодо-зелено») и другие.

«Мы люди маленькие», — скажет о себе Иван Еремеев. Но у этих «маленьких людей» большое чувство ответственности за все, что происходит в мире, стране. Они не только напряженно размышляют о прошлом, но и мечтают о будущем. И не случайно у Еремеева уже через час своего пребывания в столице, на Красной площади, появилось в душе такое чувство, будто сам он здесь, на этой площади и у этих стен, «не пришлый человек, не паломник, не гость, а давний обитатель, старожил и хозяин». Чувство хозяина знакомо и Светлане Панышко. Пролетая на вертолете над необозримыми просторами тайги, она «вдруг — впервые почувствовала себя хозяйкой всего, что окрест».

И, может быть, именно поэтому так остро и болезненно переживают