— Добрый день,— поздоровался приезжий по-осетински, и рабочие удивленно посмотрели на него. Ему пришлось еще раз произнести слова приветствия.
— Извини, но мы не думали, что ты знаешь наш язык,— смущенно проговорил один из рабочих, видимо, старший из них.
— Разве я не похож на осетина? — спросил незнакомец.— Вы мне лучше скажите, нет ли среди вас кого-нибудь из Тулатово?
— Мы все оттуда...
Покашляв в большой кулак, приезжий глухим голосом спросил:
— Каруаевых никто не знает из вас?
— Каруаевых? — переспросил старший.— Кто из них?
— Бекмурза!
— О, Бекмурзу у нас давно забыли... Не вернулся он с Дуная.
— А сестра у него была, Ханифа,— приезжий заметно волновался.
— Она жива... Вот ее сын. Эй, Ацамаз, иди сюда,— позвали высокого, чуть сутулого юношу.
— Вот гость спрашивает о Бекмурзе.
— Здравствуй, — сдержанно поздоровался Ацамаз.
— У тебя хорошее имя, Ацамаз... Сын... Вот мы и встретились.
— Знаур?! — Ацамаз отступил, потом бросился к отцу, и они обнялись.— Отец...
Люди смотрели на них и не знали, как вести себя. И когда подошел мастер и крикнул на них, почему не работают, кто-то урезонил:
— Тише ты, Ацамаз отца нашел, не видишь...
— Работать надо, а не целоваться,— сказал мастер.
Счастливый Ацамаз вытер глаза кулаком, обратился к мастеру:
— Отпусти домой... С отцом двадцать лет не виделся.
— Двадцать лет? Ничего, до вечера потерпишь, а теперь за работу, живо,— закинув за спину руки, мастер пошел к вокзалу.
— Так как же? — растерялся Ацамаз.
— Отпусти, будь человеком,— вступились рабочие.
Мастер даже не оглянулся на Ацамаза, и юноша
схватил кувалду, готовый нагнать мастера.
— Не надо! — отец крепко держал его за плечо.
— Собака! — гневно произнес Ацамаз.
Услышав ругань, мастер остановился и потряс рукой:
— Смотри у меня, быстро сведу в полицейский участок.
— Собака! — в исступлении выкрикнул Ацамаз.
— Считай, что ты получил расчет,— мастер торжествующе засмеялся и пошел.
— А-а! — застонал в бессильной злобе Ацамаз.
— Пойдем, сын мой, проживем, теперь нас двое в доме,— Знаур слегка подтолкнул сына в спину, и они зашагали по шпалам.
* **
Иванна стояла на коленях у белой мраморной плиты. Слез не было.
Каждую весну Иванна приходит к Бабу.
Погладила Иванна мрамор, встала. Сын вел ее под руку. У подножья он оглянулся: на вершине Шипки возвышался памятник воинам.
А над Шипкой чистое голубое небо...
