коробки, прокладывая их пахучей древесной стружкой.
- Не беспокойтесь, все доставим в лучшем виде!
Я смотрел, как ловко двигаются бледные пальцы мужчины, упаковывая смертоносные подарки доктора Менгера, и вместо волнения, которое, как я ожидал, захлестнет меня с головой, внутри меня поселилась какая-то зловещая звенящая пустота. Пустота - вымораживающая душу, убивающая все эмоции и желания. Пустота - стоящая барьером между реальностью и безумием.
- Кому адресовать? - клерк застыл с услужливой улыбкой, приподняв перо в запятнанных чернилами пальцах.
- Нью-Йорк, агентство "Пинкертон", мистеру Алану Пинкертону, - сказал я монотонным бесцветным тоном. - От специального агента Шеймуса Рэдстока.
- Это на Линкольн стрит? - клерк вопросительно вскинул бесцветные брови.
- Точно, - кивнул я. - На Линкольн стрит...
- От Шеймуса Рэдстока, специального агента... - клерк даже высунул кончик языка, раскрасневшись от усердия. - А вторая посылка кому?
Я торопливо огляделся по сторонам, и внезапно заметил лежащий на конторке открытый журнал, с рекламой мужского готового платья.
- Лондон, Кингс-роуд 18, мистеру Джорджу Твиггсу, магазин "Твиггс и Сыновья".
- Надо же, так вы знакомы с самим мистером Твиггсом? - клерк восхищенно всплеснул руками. - Представляете, а я всегда выписываю костюмы по его каталогам! Сами знаете, в нашей глуши приличной одежды настоящему джентльмену не достать!
Расплатившись, я бросил последний взгляд на коробки, к которым почтовый служащий старательно приклеивал бумажки с адресами.
- Заходите еще, мистер Рэдсток, - клерк радушно улыбнулся. - Всегда будем рады вас обслужить.
Колокольчик вновь звякнул у меня за спиной. Дверь захлопнулась, и я с облегчением выдохнул. Прислонившись спиной к стене, я некоторое время стоял неподвижно, стараясь справиться с нервной дрожью, сотрясающей все мое тело. Я разглядывал солдат в потрепанных синих мундирах, глядел на пушки, выстроившиеся рядком на противоположной стороне улицы, и все никак не мог придти в себя.
В сгущающихся сумерках мимо проехал высокий сутулый кавалерист на крупном армейском скакуне. В желтом свете керосиновых ламп, льющемся из окон зданий, блеснули погоны полковника. Послышалась гортанная индейская речь. Кавалерист, свесившись с седла, о чем-то совещался с оборванцами скаутами, которые легкой трусцой бежали с ним рядом. Один из скаутов был высок и широкоплеч, а второй заметно прихрамывал.
Сердце забилось у меня в груди как бешенное. Разом позабыв о злосчастных посылках, я украдкой вытащил из-за пояса нож, и быстро двинулся за индейцами следом, стараясь по возможности держаться в тени.