Любви стрелой навек сражен,

Покойно спит школяр несчастный

По имени Вийон.

БАЛЛАДА О ДАМАХ БЫЛЫХ ВРЕМЕН

Скажите, где они, в какой стране

Таис и Флоры сладостные тени?

И где принявшая венец в огне

Святая девственница — дщерь Лоррени?

Где нимфа Эхо, чей напев весенний

Порой тревожил речки тихий брег,

Чья красота была всех совершенней?

Но где же он — где прошлогодний снег?

Где Берта и Алиса — где оне?

О них мои томительные песни.

Где дама, плакавшая в тишине,

Что Буридана утопили в Сене?

О где оне, подобны легкой пене?

Где Элоиза, из-за коей век

Окончил Пьер под схимой отречений?

Но где же он — где прошлогодний снег?

Я королеву Бланш узрю ль во сне?

По песням равная былой сирене,

Что запевала на морской волне,

В каком краю она — каких пленений?

Еще спрошу о сладостной Елене.

О, дева дев, кто их расцвет пресек?

И где оне, владычица видений?

Но где же он — где прошлогодний снег?

Принц, все проходит мимо в быстрой смене,

Но пусть припев сей прозвучит навек

Тщетой припоминаний и томлений:

Но где же он — где прошлогодний снег?

БАЛЛАДА, КОТОРУЮ ВИЙОН НАПИСАЛ СВОЕЙ МАТЕРИ, ЧТОБЫ ОНА ПРОСЛАВЛЯЛА БОГОРОДИЦУ

Небесная царица и земная,

Хранительница преисподних врат

И госпожа заоблачного края,

Прими убогую в твой райский сад,

Где дети славословят и кадят.

Я, грешная, жила не так, как надо,

Я, нерадивая, прошу пощады,

Грехов изведала я злую сеть,

Но ныне к деве обращаю взгляды —

Хочу в сей вере жить и умереть.

Ты сыну своему скажи — темна я,

Чтоб он не оттолкнул меня назад.

Так Магдалину принял он, прощая,

Да и монаха, что грешил стократ.

Продавши черту душу, выпив яд

Всей дьявольской науки и услады,

Простил он, добрый пастырь злого стада.

Заступница, моли его и впредь,

Ты лилия невидимого сада.

Хочу в сей вере жить и умереть.

Я женщина убогая, простая.

Читать не знаю я. Меня страшат

На монастырских стенах кущи рая,

Где блещут арфы, и под раем ад,

Где черти нечестивцев кипятят.

Сколь радостно в раю, сколь страшно ада

Среди костров, и холода, и глада!

К тебе должны бежать и восхотеть

Твоих молений и твоей ограды.

Хочу в сей вере жить и умереть.

Ты, Матерь Божия, — печаль и страда!

Твой сын оставил ангелов усладу,

За нас он принял крест, и бич, и плеть.

Таков он и в такого верить рада,

Хочу в сей вере жить и умереть.

ЧЕТВЕРОСТИШИЕ, СЛОЖЕННОЕ ВИЙОНОМ, КОГДА ОН БЫЛ ПРИГОВОРЕН К СМЕРТИ

Я Франсуа — чему не рад! —

Увы, ждет смерть злодея,

И сколько весит этот зад,

Узнает скоро шея.

Перевод И. Эренбурга