«Дэйли Мэйль» не было об этом ничего, кроме назначения Китченера военным министром, которое я считаю превосходным.

9 августа. Мы принимаем, по-видимому, очень срочные меры предосторожности, судя по газетам, против немцев, находящихся в Англии. Обращение с британскими подданными в Германии, по сообщениям прессы, достойно средних веков, но я думаю, что многое преувеличено.

Если нам удастся приостановить совершенно морской транспорт в Германию через Голландию и Скандинавию, то наступит голод и мор. Будем надеяться, что Гогенцоллерны исчезнут; они явились проклятием для мира около пятидесяти лет тому назад, когда они начали с бедной маленькой Дании.^[18]

10 августа. Все, что касается британской военной экспедиции, держится в тайне, и это правильно. Моральный эффект нашей помощи удивителен. Я не видел еще президента со времени нашего объявления войны. В городе удивительное спокойствие и порядок; нет автобусов, а потому нет и суматохи.

11 августа. Рассказывают, что на недавнем заседании кабинета в Константинополе Энвер-Паша^[19] высказался за объявление войны России и для поддержки своего предложения поднял револьвер, все его коллеги сделали то же самое, и война не была объявлена. Мой знакомый сообщает также, что германское судно «Гёбен» бракованное и вследствие этого было недавно предложено Турции; артиллерия его годна только на одной стороне судна. Если это верно, туркам судно принесет мало пользы, Очень странно, что мы воюем с австрийцами. Извольский высказывается очень глупо и хвастливо; в то же время он разузнает от знакомых, как поступали в 1870 г., когда немцы шли на Париж!

14 августа. Что за неслыханное правонарушение со стороны турок – пропуск германских крейсеров «Гёбен» и «Бреслау» через Дарданеллы! Крейсера эти подняли германский флаг и преследуют Французские, британские и русские торговые суда. Турки думают, что немцы победят; их уже забросали отчетами о германских победах и об отчаянных затруднениях держав тройственной Антанты.

Как я слышу, К. думает, что война будет продолжительна. Здесь не разделяют этого мнения, поскольку предполагается, что мы воспрепятствуем доставке морских грузов в Германию. Если бы только Италия нарушила тройственный союз и выступила против Австрии! Это было бы не так тяжело для ее совести, а выиграла бы она от этого больше, чем от союза с Австрией и Германией: война окончилась бы раньше, и наша победа была бы лучше обеспечена.

5 августа. Френч^[20] прибыл на Гар-дю-Нор из Амьена в 12.26 дня. Я встречал его на вокзале. Было условлено, что Френч со своим штабом выедет из Парижа завтра утром в 8 часов на автомобилях и отправится в главную квартиру генерала Жоффра,^[21] и что после свидания с Жоффром Френч направится в свою главную квартиру.

16 августа. На бумаге немцам предстоят тяжелые времена; однако, объявление войны Японией, захват Киао-Чао,^[22] германских судов и колоний, нанося ущерб германскому престижу, все же не окажет влияния на крупные бои на суше, не повлияет на них и крупное морское сражение, если таковое произойдет, и мы не можем ожидать, чтобы голод оказал эффект в ближайшее время. Наши надежды и моления должны быть направлены на то, чтобы война была перенесена на германскую территорию и чтобы Германия оказалась в тисках между русскими, Французскими и бельгийскими силами, чтобы Италия наподобие голодного волка, набросилась на Австрию, как только австрийские морские силы будут разбиты или парализованы Франко-британским флотом, и чтобы Сербия смогла отвлечь значительную часть австрийских сил, атакующих Францию. Если не считаться с возможными последствиями голода в Германии, то потребуется значительное время для такого сокрушения германской армии, которое позволило бы ее противникам диктовать свои условия мира.

22 августа. Телеграмма из С.-Петербурга сообщает, что отход бельгийской армии вызвал некоторое замешательство. План русской кампании подвергся некоторым изменениям; три северные армии продвигаются сейчас в Восточную Пруссию, а четвертая армия, находящаяся на левом берегу Вислы, медленно продвигается туда же от Варшавы. Когда сыпи названные армии смогут удерживать против себя германские армии, они как можно быстрее двинутся на Берлин. Французский посол в С.-Петербурге говорит, что до сих пор русские продвинулись в Восточною Пруссию по всему Фронту километров на 20.

23 августа. Сегодня объявлена война между Японией и Германией. Правительство Соединенных Штатов, по-видимому, удовлетворено объяснениями, представленными Японией. Правительство Соединенных Штатов хотело бы скупить германские линейные суда, стоящие в Нью-Йорке, и поднять на них звезды и полоски, но мы не должны признавать такого рода передачу в военное время; это означало бы прикрашенное нарушение нашего права захватывать вражеские суда.

Французская система сообщать только об успехах и захватах пленных и орудий Французами представляется мне глупой, так как сами Французы несомненно потеряли много людей и некоторое количество орудий, и когда истина обнаружится, это вызовет здесь большое негодование.

26 августа. Вполне возможен перерыв сообщения между Булонь и Парижем. Сегодня военное министерство не выпустило своего ежедневного communique; высказывается предположение, что недавнее опубликование более полных сведений вызвало попытку со стороны членов палаты делать указания и вмешиваться в военные дела. Наш курьер находился в пути из Лондона сюда двадцать четыре часа; ему пришлось ждать пять часов в Амьене, где он видел пятьдесят британских запасных и толпы крестьян из оказавшихся театром военных действий пограничных деревень. Поговаривают, будто Клемансо или Мильеран станет во главе военного министерства.

Сегодня продолжаются ожесточенные бои. Пока я пишу, пришло сообщение о новом отступлении, увы! Если бы у нас было еще 100 000 человек, мы могли бы высадить их в Остенде.

27 августа. Переговоры о смене или реконструкции министерства велись, должно быть, в течение нескольких дней, но по газете они заняли только час! Делькассе вернулся в министерство иностранных дел; он очень воспламенен уверенностью в окончательном успехе. Я не разделяю его настроения в виду необходимости удерживать немцев от чрезмерной близости к столице. Из очепь авторитетного источника я узнаю, что вопрос о переезде правительства в Бордо^[23] обсуждался на тот случай, если немцам удастся сколько-нибудь сильный прорыв франко-британской линии на севере.

28 августа. Сегодня днем я видел военного министра (Мильерана), проведшего ночь во