который издают в воздухе бичи-щупальца, слились воедино, а потом наступила тишина. Больше было не разобрать, кто из мертвых мимиков был ранее Потапычем, кто – «коршунами». Их мертвые тела переплетались в тошнотворном сочетании лап, зубов и щупалец. Один из мимиков пытался уползти, но затих, сумев преодолеть лишь несколько метров.

Автомат выпал из моих рук. От шума его падения я пришел в себя, вновь подобрал оружие и вернулся домой. Выбежавшая навстречу Маша бросилась мне на шею.

– Милый, ты живой! Лешка в подвале! Он рвался тебе на помощь, но я его заперла. Главное, что ты живой!

Я смотрел в ее глаза и видел в них далекие разноцветные блики тернии.

– Прости, дорогая, я сейчас… Мне надо уйти.

Маша вцепилась мне в плечи.

– Не уходи!

– Я скоро вернусь. Прости. – Я мягко отстранил Машу, и она вдруг обмякла, опустилась на лавку и заплакала.

– Ты идешь к тем могилам?

Я замер.

– Откуда ты про них знаешь? Ты следила за мной?

– Жена должна знать, где пропадает ее муж. Или я не твоя жена? Почему на крестах наши с Лешкой имена?

– Извини, мне трудно сказать тебе правду.

Я вышел на улицу. За городом, когда впереди показалась березовая роща, я остановился. Затем резко свернул к тернии, опасаясь, что передумаю и изменю свое решение. Показалось, что город за моей спиной складывается, как карточный домик, исчезают дома, рассыпается дождем из ржавой пыли колесо обозрения, и ветер уносит прах прочь. Но это была только иллюзия.

Когда я отошел достаточно далеко, из города послышался рев мимика. Однажды, когда я отвозил тележку с ядерным зарядом к тернии, то уже переступал ту невидимую черту, после которой мимики в городе переставали меня чувствовать. Но я вернулся, и они вновь приняли облики близких мне людей. Больше попыток уйти я не предпринимал.

Впереди была терния. Охраняющие ее мимики с моим приближением становились людьми. Они все были другими «я», теми, которыми я был когда-то, которыми мог быть и которыми не стану никогда. Двойники шли рядом со мной, сопровождая к ядерному заряду. Улыбался бегущий вприпрыжку мальчишка, так похожий на Лешку. Молодой мужчина с самоуверенным взглядом осторожно переставлял ноги, чтобы не запачкать отутюженные брюки. Седой нахмурившийся старик порывался мне что-то сказать, но останавливался на полуслове, задумчиво рисуя тростью узоры на земле.

На тележке рос одуванчик. Их было много вокруг – желтых клякс на зеленой траве. Но тот, который вцепился в ядерный заряд, уже покрылся белым пухом, спеша породить новую жизнь. Я дунул, ветер подхватил белые парашютики и унес прочь. Оставалось сорвать предохранитель и ввести код, но я не стану этого делать.

– Я это не сделаю, – сказал я мальчишке, и тот, рассмеявшись, умчался прочь.

– Они ведь меня недаром боятся, – кивнул я мужчине-щеголю, и он опустил взгляд, не выдержав моего.

– Потому что ты можешь их изменять, – ответил старик. Или это произнес я сам? – Потому что это они хотели взорвать бомбу, а ты этого не сделаешь. Ты уйдешь в их мир и будешь его менять, пока не найдешь главного. Того, кто всем управляет. И не думаю, что он сможет устоять. Ведь он боится тебя.

– Ты прав, – сказал я сам себе.

А потом пошел в глубь тернии, туда, где был портал в иной мир.