моя жизнь превратилась в ад.

Я не могла заводить друзей, не могла ни с кем нормально общаться. Каждый божий день, возвращаясь, домой, я видела пьяную физиономию матери, и меня выворачивало на изнанку. В итоге, спасаясь от плохих мыслей, я садилась за учебники, уезжала на различные слеты, в общем, делала всё, чтобы быть дома как можно реже. Но это тоже не помогало…

Однажды её чуть не посадили за намеренное ограбление магазина, и…, честно, мне совсем не хочется всё это вспоминать.

Вывод таков: из-за моей матери я здесь, и это главное.

Почти все дни заканчивались папиными скандалами, её истериками, биением посуды, и топтания моего сердца в прах. Короче, у меня весьма веселая жизнь…, что тут скажешь…

Впрочем, сегодня было не исключение. Я вернулась домой, и всё как по сценарию: мама на диване, папа курит сигару, в комнате орет телевизор, коробки с вещами не разобраны…

Даже не поздоровавшись с родителями, я побежала к себе в комнату, страстно желая, чтобы меня никто не заметил. Так и произошло…. А кому я нужна?!

Захлопнув дверь, я принялась читать литературу, решать алгебру, строить тригонометрию…, затем пошла, помылась, высушила голову и легла спать. Вот так проходит мой каждый божий день, и…, и я не удивлена. Я просто в тайне мечтаю, что всё изменится. Когда-нибудь я найду своё место в жизни…, я уверена…, а пока…

Мне приходится довольствоваться малым, но в это «малом» есть одно «но»: кажется, у меня появился друг. Да, он старше меня, да ему со мной, наверняка, не интересно, но за то, моя душа с ним отдыхает, с ним я живу…

— Спокойной ночи, мистер Кетчер, — прошептала я, и погрузилась в глубокий сон. Хоть там всё прекрасно и волшебно…

Прошла ровно неделя с тех пор, как я стала учиться в новой школе. Несмотря на все мои надежды, я так и не подружилась ни с одним из одноклассников. Все презирали меня, причем, никто толком не объяснял за что. Эта школа оказалось очень мрачной, ни одного доброго взгляда, ни единого хорошего слова, ничего! У меня не получалось сосредоточиться на учебе, потому что одноклассники донимали меня даже во время занятий. Я давно уже заметила, что подростки вредный существа. Да-да именно существа, для них нет ничего человеческого, ничего святого. Мне кажется, что в этот период после детства человек становится каким-то монстром, словно ему запрещают вести себя нормально. Внутри все потрошат, а все твои взгляды выворачивают наизнанку, подростковый период-это как внезапный приступ эпилепсии. Тебя трясет, хочется, что-то изменить, но ничего не получается, все переворачивается вокруг с ног на голову, и ты медленно запутываешься в жизни. А когда припадок проходит, ты снова становишься человеком, все вновь меняется, только теперь в нужное русло, и жизнь течет правильно, правда, внутри остаются шрамы и кровоточащие раны от ошибок, но этот процесс неизбежен…

Для меня таковыми монстрами явились мои одноклассники. Учителя смотрели на это сквозь пальцы, иногда даже сами обвиняли меня, что я сама даю повод…, и только один человек защищал меня и это был Кетчер. Он стал моим ангелом-хранителем, за все это время, проведенное здесь, он не раз помогал мне избежать сложностей со школьниками, он словно знал, что твориться у меня глубоко внутри. Только с ним можно было поговорить, потому что даже дома я была чужая. И вот тому доказательство.

В пятницу я вернулась домой раньше обычного. Прямо с порога я увидела свою мать. Она держала в руках бутылку крепкого виски и истерично орала:

— Я вас всех ненавижу! Убирайтесь вон! Оставьте меня в покое!

Она подлетела ко мне и изо всех сил толкнула в плечо.

— Прекрати! Ты опять пила? — Вскричала я, — сколько можно?

— Ты знала, что твоего отца уволили? Нам больше не на что жить!

— А тебе не хочется себе подыскать работу?

— Не указывай мне, что делать!

— Не указывать? — Я захлопнула входную дверь, — да ты уже несколько лет проводишь дома в обнимку с бутылкой, во что ты превратилась? Во что ты превратила свою жизнь?

— Да как ты смеешь? Мелкая дрянь! — она замахнулась на меня, но я успела схватить ее ладонь:

— Не трогай меня руками, — холодно отчеканила я, — никогда не прикасайся ко мне!

— Пошла вон!

— Отлично! — холодно ответила я и резко развернувшись, пошагала по коридору.

— Давай, иди, тварь! — орала она вслед, — как жаль, что я встретила твоего отца! Как жаль, что я твоя мать!

— Знаешь, мне тоже! — выкрикнула я, быстро перебирая ногами по лестнице.

— Убирайся! — это были последние слова матери, которые я услышала, когда захлопывала дверь своей комнаты. Что ж, да будет так! Я в смятении достала свой рюкзак и стала сметать туда все свои вещи. Я больше не могу оставаться в этом доме! И мне все равно, что будет дальше, главное я все решила… сейчас или никогда!

Я брела по пустой улице, волоча за собой маленький багаж. Вокруг все затянуло туманом, шел проливной дождь, тарабаня по асфальту. Я отчаянно листала список контактов в своем телефоне, но бесполезно! Мне некуда идти! Единственная подруга, которая могла меня понять, далеко, я теперь живу в другом городе, а, кажется, будто в другом мире… Внезапно, я увидела домик. Уютный, темно-горчичного цвета с бежевой крышей. Как же я могла забыть? Кетчер и его семья живут совсем рядом! Неожиданно, я прибавила шаг и направилась в сторону дома. Но через несколько секунд я остановилась. Что я делаю? Как я могу заявиться к своему учителю? Что я скажу? Он может решать мои проблемы в школе, но сейчас… да он же выпроводит меня, и скорее всего вообще перестанет вообще обращать внимание. Все правильно, мне следует или переночевать на вокзале или тайком вернуться домой. Но мои ноги внезапно понесли меня в сторону горчичного дома. Я даже не заметила, как уже стояла на пороге и стучала в дверь.

К моему счастью, через некоторое время ко мне вышел Кетчер. Увидев меня, промокшую насквозь, он оторопел, внимательно осматривая меня с ног до головы. Потом, видимо, к нему вернулся дар речи:

— Сиена? Что… что случилось?

— Я… э-э-э, простите, я просто… — неожиданно слезы полились из глаз, — моя мама, она снова… мне не следовало, но…

— Господи, да тебя всю трясет! Заходи скорее в дом! — Скомандовал Кетчер.

Через несколько секунд, я уже оказалась сидя на диване, укутанная теплым пледом, с кружкой горячего шоколада в руках. Кетчер устроился в соседнем кресле, задумчиво смотря на меня:

— Так что же произошло Сиена?

— Ну, — я хлебнула напиток, — просто… моя семья, у нас не все так радужно. Я не рассказала вам правды…

— Вот как? — Кетчер потер подбородокЈ— если тебе не хочется, ты можешь не говорить…

— Нет-нет, в том —