class="book">Пчельникову, дирижерам И. Альтани, У. Авранеку.

Федору Шаляпину исполнился 21 год. За плечами у него осталась трудная

юность, которую можно было сравнить только с «университетами» Горького. Он

родился в Казани, в Суконной слободе, где жила беднота. Мать его была

забитым, кротким, бессловесным существом. «Есть у нас на Руси какие-то

особенные женщины: они всю жизнь неутомимо борются с нуждою, без

надежды на победу, без жалоб, с мужеством великомучениц перенося удары

судьбы. Мать была из ряда таких женщин», — вспоминал Ф. И. Шаляпин в

книге «Страницы из моей жизни». Отец служил писарем, но жалованье

неизменно пропивал. Во хмелю был страшен, бил мать и детей — их было в

семье трое — нещадно. К постоянным побоям Федор был настолько приучен,

что считал их в порядке вещей. «Я знал, что в Суконной слободе всех бьют, и

больших и маленьких ; всегда бьют, и утром и вечером. Побои — нечто

узаконенное, неизбежное».

Играть и бегать со сверстниками Федору пришлось недолго, его отдали в

учение сначала к сапожнику, потом к скорняку. Там, как и дома, мальчика

ожидали колотушки и брань. «Свинцовые мерзости» жизни не сломили Федора,

а только закалили его. От природы он был одарен редкой жизнеспособностью,

жизнерадостностью.

Театр очень рано вошел в жизнь Шаляпина. Первые театральные

впечатления он получил в ярмарочных балаганах, где со сладким замиранием

сердца смотрел представления ярмарочного «деда» Яшки Мамонова — кумира

слободской детворы.

Довелось мальчику побывать и в настоящем театре. Впечатления от

спектаклей Казанского театра (Шаляпин увидел там пьесы «Русская свадьба» и

«Медея») затмили Яшкин балаган. Всеми правдами и неправдами мальчик

умудрялся проникнуть в театр.

Ему нравилось все — и занавес с нарисованным на нем дубом со златой

цепью и чудесным котом, и таинственная темнота зала перед началом

представления, и актеры, которые казались ему сказочно прекрасными героями.

Очень рано проявилась у мальчика страсть к пению он пел в церковном

хоре. Однажды услышав в исполнении гастролировавшей в Казани труппы

оперу, он буквально заболел оперным пением. В «Страницах из моей жизни»

Шаляпин писал: «Господи, — думал я, вот если бы везде — так, все бы пели, —

на улицах, в банях, в мастерских. Например, мастер поет:

— Федька, др-ра-атву!

А я ему:

— Извольте, Николай Евтропыч!

Или будочник, схватив обывателя за шиворот, басом возглашает:

— Вот я тебя в участок отведу-у!

А ведомый взывает тенорком:

— Помилуйте, помилуйте, служивый-й!

Мечтая о такой прелестной жизни, я, естественно, начал превращать

будничную жизнь в оперу; отец говорит мне:

— Федька, квасу!

А я ему в ответ дискантом и на высоких нотах:

— Сей-час несу-у!

— Ты чего орешь? — спрашивает он.

Или пою:

— Папаша, вставай чай пи-ить!

Он таращит глаза на меня и говорит матери:

— Видала? До чего они, театры, доводят. .»

Мир театра тянул юного Шаляпина неудержимо.

В Казани случай свел Федора с провинциальным актером и антрепренером

С. Я. Семеновым-Самарским, и вместе с его труппой Шаляпин уехал в Уфу. В

антрепризе Семенова-Самарского Шаляпин играл маленькие роли в

драматических спектаклях, работал статистом, чистил лампы, помогал

устанавливать декорации. Но врожденная музыкальность, от природы

поставленный голос не остались незамеченными. И однажды Семенов-

Самарский рискнул выпустить Шаляпина на сцену вместо заболевшего певца в

партии Стольника в опере «Галька» С. Монюшко.

Перед началом спектакля Шаляпин так сильно волновался, что даже хотел

убежать обратно в Казань. Все прошло относительно благополучно, если не

считать небольшого курьеза: один из хористов отодвинул кресло, в которое

Стольник должен был сесть в конце арии, и Шаляпин свалился на пол. Публика

хохотала. Этот инцидент все же не сыграл роковой роли в жизни молодого

певца. Очень скоро Семенов-Самарский дал Шаляпину бенефис, и начинающий

певец довольно удачно выступил в партии Неизвестного в опере «Аскольдова

могила» А. Н. Верстовского.

Труппа вскоре уехала из Уфы, и Шаляпин снова начал поиски работы ради

куска хлеба. Некоторое время Шаляпин скитался по южным городам вместе с

маленькими провинциальными бродячими театрами — малороссийской

труппой Т. О. Любимова-Деркача, французской опереткой Лассаля. Баку,

Тифлис, Батум, Кутаис — таковы маршруты странствий Шаляпина.

Неудачи преследовали молодого певца. После распада одной из трупп,

голодный, без гроша в кармане, Шаляпин добрался до Тифлиса, где вскоре

познакомился с Дмитрием Андреевичем Усатовым. Эта встреча во многом

определила судьбу юноши.

Воспитанник Петербургской консерватории, Д. А. Усатов в 1880-х годах с

успехом пел на сцене московского Большого театра, где был первым

исполнителем партий в операх П. И. Чайковского — Ленского в «Евгении

Онегине», Андрея в «Мазепе», Вакулы в «Черевичках». Великий композитор

ценил талант Усатова, его музыкальность и красивый выразительный голос.

Уйдя со сцены, Усатов посвятил себя педагогике. Но состояние здоровья жены

не позволило ему жить в Москве, и Дмитрий Андреевич переселился на юг — в

Тифлис.

Усатов стал первым учителем Шаляпина. Он взялся учить молодого певца

бесплатно, потому что верил, что