Вопросов много, ответов ноль. Женщина, которая меня родила, сейчас ничего мне не расскажет. Будет молчать, как партизан на пытках, попавшийся советским войскам. Она ж ведьма, что с неё взять! Ну, так и я тоже ведьма, причём её дочь.

Сняв с себя супер короткое и обтягивающее платье, отбросила его к груде грязных вещей возле шкафа и переоделась в любименькую розовую пижамку с мишками. Что? Подумаешь, ведьма носит розовую пижаму с мишками, так дома же и никто об этом не узнает. Сексуальной молодой колдуньей я буду на вечеринках, а вот дом есть дом. Некоторые вещи, как, например, та же пижама или предметы декора, просто необходимы для того, чтобы чувствовать себя уютно.

— Чёрт меня подери! — вскрикнула, вышедшая из ванной, Мира. — Я ослепла!

— Мир, шла вон! — грозно сказала я, забираясь в постельку.

— Подумать только, — подняла брови подруга. — Одна из самых злобный колдуний дома носит розовую пижамку с… — она внимательно посмотрела на мой домашний комплект. — С мишками. Кому расскажу, не поверят!

— Мирусь, а Мирусь, — миленьким голоском залепетала я, а у самой глаза, наверное, пылают ярче огня. — Помнишь, тот страшный чердак на первой этаже в нашем подъезде?

— Помню, что с того? — подруга содрогнулась, вспоминая. Я тоже немного шарахалась от этого злополучного места. Клянусь, иногда мне кажется, там бабки нашего подъезда жертвоприношения проводят.

— Ну, так вот, если кто-то узнает, то на один труп в этом чердаке станет больше, — и кровожадно улыбнулась. Улыбкой маньяка-психопата, любящего расчленять людей.

— Ой, боюсь, боюсь, — захохотала ведьмочка, забираясь ко мне на кровать. — Спокойной ночи!

— Или точнее, доброе утро, — сладко зевнув, я перевернулась на другой бок, чтобы провалиться в беспамятный, головокружительный (в прямом смысле этого слова, ибо как кружилась голова после пьянки, словами не передать) сон.

* * *

Мирка, — прохрипела я голосом старого, умирающего на своём судне пирата. — Я умираю!

— Ы-ы-ы, — выдала нечленораздельные звуки нежити подруга.

Как-то невольно, каждое утро (в нашем случае день или вечер. Не знаю, пока на часы не глядела) после очередной подобной пьянки вспоминаются постоянные клятвы Мирославы о том, что эта была последняя пьянка в её жизни. Обычно я смеюсь. Но сейчас, когда голова кружилась так, как будто я двенадцать часов беспрерывно каталась на карусели скоростного режима, живот стягивается в тугой узел и грозиться избавиться от вчерашнего ужина, а в горле пересохло настолько, будто я наглоталась песка в пустыне Сахара, иной раз жалею, что не состою в сообществе тех, кто за ЗОЖ. Причиной такого состояния была не только, любимая всеми ведьминская настойка, хотя и она тоже, в частности, как на вечеринке, так и после в процессе заметания следов мы с Мирой израсходовали приличное количество магии.

Потянувшись рукой в поисках смартфона, чтобы посмотреть время, я с невероятным усилием разлепила глаза, вероятно сейчас напоминающие глаза китайского пчеловода после укуса, попыталась сконцентрировать зрение на мелькающих цифрах экрана телефона. Удавалось не так, чтобы хорошо. Но спустя несколько секунд комната перестала кружиться, а экран не был мутным.

— Твою ж!.. Ёжки-качерыжки! — я резко вскочила с кровати на ноги, чуть не шендарахнулась об прикроватную тумбочку. — Шесть вечера! Мира, это катастрофа, кирдык, хана, капец…

Надо отметить, подруга отреагировала спокойней, чем я. Медленно, очень медленно села на кровати, открыла глаза, посмотрела на меня, как великомученик и только потом до неё дошло, что время-то вечер уже.

— Жесть! — произнесла подруга осипшим голосом Сифона из «Наша Russia». Впрочем, да и видом своим она напоминала потрёпанного бомжа с рублёвки. Волосы дыбом, словно бы веник на голове, лицо опухло, голос хриплый, мозг вообще не хочет соображать. Прямо, как и мой. Не думаю, что выгляжу лучше, но взглянув в зеркало, поняла, что нами можно пугать детишек в Хэллоуин.

— Это возмутительно, непростительно, оскорбительно! — возмущённо вещал призрачный голос дядюшки Хэйвуда, решившего заглянуть ко мне в комнату. — Что за поколение такое пошло? В моё время ведьмы были куда образованнее, опытнее и целомудреннее.

— В твоё время ведьм сжигали на кострах! — недовольно гаркнула Мира, о чём сама впоследствии пожалела. Поморщившись, она аккуратно откинулась назад на подушку, тихонечко проклиная этот мир, надоедливое привидение и вчерашнюю заманчивую идею друзей выпить настойки.

— То был пятнадцатый-шестнадцатый век, а я из семнадцатого, юная безмозглая леди! — обиделся дядюшка и, развернувшись, полетел в гостиную.

Так, как мама моя была могущественной чёрной ведьмой, для неё не составляло труда общаться с миром мёртвых, иногда она делала это чисто по инерции, на автомате, так сказать. Но мама и предположить не могла, что маленькая пятилетняя ведьмочка, то есть я могла видеть призраков, ибо дар этот исключительный имеет вообще не каждая чёрная ведьма, тем более светлая. Проще говоря, это характерная особенность нашего рода, о котором я не фига не знаю, но не суть. Мама рассказала, что однажды, пока она стояла на кухне и готовила, я подошла к ней со странным вопросом о дяде в гостиной. Сказать, что та была в шоке — ничего не сказать! Она же просто была уверена, что мне этот дар по наследству от неё не перейдет, однако судьба распорядилась иначе.

Этим самым дядей оказался высокопочтенный лорд, некогда проживающий в Англии в семнадцатом веке и принадлежащий к движению тамплиеров. Прямо «Assassin’s Creed» какой-то. Хоть и дядюшка Хэйвуд являлся для меня совершенно чужим человеком…ой, то есть призраком, я принимала его, как за родного и подолгу могла слушать захватывающие истории про Англию 17 века. Это было моей персональной детской радостью — общаться с духами давно ушедших. Казалось, все чудеса, и тайны мира для тебя открыты, как на ладони. Радостно подпрыгивать во время приключенческого рассказа про торговое судно дядюшки Хэйвуда, встретившего в открытом море пиратский корабль, когда тебе десять. Мечтательно вздыхать, прикрыв глаза, когда тебе повествуют о шикарных балах, проводимых знатью, бесконечных танцах, рыцарских поступках во имя любви, когда тебе пятнадцать. Именно лорд Хэйвуд поселил во мне надежду в то, во что перестали верить даже магические сверхъестественные существа. Любовь. Скорее всего, я ещё ребенок, раз с удовольствием слушаю рассказы про любовные истории, но, пожалуй, это единственное, что я заберу с собой во взрослую жизнь. По-другому быть и не может. Для себя я решила точно, что замуж выйду исключительно по любви. И совсем не важно, будет ли он