первой инстанцией обычно становится приемная адвоката.

В Будапеште приемные адвокатских коллегий размещаются большей частью в помещениях мрачноватых и тесных, бывших некогда складами или лавками. Посетители в ожидании встречи со своими заступниками стоят вдоль стен или бродят по коридорам, едва освещенным двадцатипятисвечовыми лампочками.

Контора д-ра Лайоша Немеша, члена коллегии адвокатов, в этом смысле являла собой исключение. В ней было два помещения. Одно — кабинет самого адвоката. В другом работали секретарша и молодой стажер, которые готовили для него материалы.

Жуже Шелл, секретарше, в прошлом месяце минуло двадцать восемь. Это была высокая, бесподобно стройная девица с золотистыми мягкими волосами, стриженными по-мальчишески коротко и расчесанными на прямой пробор; серые глаза ее глядели на мир с легким презрением; плотно сжатые губы и все лицо, изящное и в то же время решительное, придавали ей вид неприступности. На Жуже была желтая шелковая блузка, надетая на голое тело, и бирюзовая юбка макси, которая при каждом шаге эффектно обтягивала бедра.

Она только что вернулась из похода по магазинам — с сумочкой через плечо, в руках фирменный пластиковый пакет универмага «Люкс».

— Босс у себя? — спросила она, останавливаясь у письменного стола, за которым сидел молодой человек с бакенбардами.

— У себя, — ответил стажер — рослый парень чуть старше Жужи, добродушный, с карими, слегка навыкате глазами. На широких, нескладных плечах его висела, будто на вешалке, белая тенниска. — Просил не беспокоить его, — добавил он, окидывая фигуру девушки мечтательным взглядом.

— Какое мне дело! Пока он тут в кабинетике прохлаждается, я бегаю по жаре, устраивая его дела. Кто я ему, жена, по магазинам носиться? — Она вскинула пластиковый пакет. — Да он и не думает разводиться со своей старой калошей.

— А я тебя не устрою? — рассмеялся стажер.

— Разве что лет через десять, — пожала она плечами. — Ты знаешь, Ретфалви, я обожаю звучные имена и зрелых мужчин, но картофельный паприкаш и соцстраховские путевки со скидкой меня не прельщают.

Жужа вытащила из стола блок «пэл-мэла» и со злостью его распечатала.

— Даже о его сигаретах приходится мне заботиться!

С двумя пачками сигарет и пакетом из «Люкса» она подошла к кабинету шефа, выпрямилась, чтобы лучше смотрелась линия бюста и бедер, постучала и, не дожидаясь ответа, скрылась за дверью.

Д-ру Лайошу Немешу было уже за пятьдесят. Напряженная работа ума оставила на его лице лишь две небольшие морщинки, пересекающиеся над переносицей. Вообще благодаря здоровому образу жизни, достатку и любимой работе он производил впечатление человека без возраста. Работал много, но относился к той категории людей, для которых работа ни при каких обстоятельствах не бывает обузой. Читал он уже с очками, но в волосах еще не было ни сединки. «Труд хорошо консервирует!» — любил говорить он, когда кто-нибудь интересовался секретом его почти идиллических отношений со временем.

— Босс, — обрушилась на него Жужа, — я купила рубашку в полосочку и к ней гольфы!

— В полосочку я не люблю, — недовольно взглянул он на упакованную в целлофан рубашку.

— Что поделать, сейчас это модно! Не брать же какое-нибудь старье!

Адвокат поправил съехавшие на нос очки и снова уткнулся в бумаги.

— Не слишком она молодит? — пробурчал он с убийственным равнодушием к стоящей перед ним секретарше со всей ее галантереей.

— Естественно, молодит! — воскликнула Жужа насмешливо. — Именно потому я ее и выбрала!

— Спасибо, — смиренно сказал адвокат, спохватившийся, что, в сущности, ему нужно быть благодарным ей за заботу. Но дел у него было слишком много, чтобы тратить на эту рубашку и какие-то там носки больше полминуты.

Жужа проглотила обиду. Она решила быть терпеливой и ласковой.

— Преуспевающий адвокат должен одеваться по последней моде, — снисходительно объявила она, чувствуя, как ее разбирает злость, но пытаясь держать себя в руках. — К вашему уму и деньгам остается добавить только мой вкус! — Однако такое распределение ролей показалось ей столь унизительным, что она не выдержала и взорвалась: — Не знаю, стоит ли все это продолжать? Во всяком случае, с меня хватит! — Жужа Шелл швырнула на стол две пачки «пэл-мэла» и вызывающе посмотрела на шефа.

Немеш убрал одну пачку в карман, из другой предложил сигарету девушке и закурил сам.

— Займемся-ка лучше делом, — невозмутимо сказал он, протягивая секретарше несколько бумаг. — Вот это перепечатайте, на это подготовьте ответ и соберите мне все, что касается дела Феледи против Семеша. Не откажите в любезности, — добавил он с рассеянной улыбкой, которую Жужа могла при желании истолковать как знак примирения и призыв не терять надежды.

В приемной разобиженную девицу встретил испытующий взгляд Ретфалви.

— Ну как там? — полюбопытствовал он.

— Кошмар, Ретфалви! Кошмар! Клянусь тебе, я уволюсь. Этому импотенту лишь бы деньги грести!..

— Тут новое дело прислали… — Он положил перед нею досье.

— К черту новое дело! Что ты уставился на меня, не понесу я его. Довольно!

Она со смертельно усталым видом упала на стул, раскинула длинные стройные ноги и беспомощно уронила руки на колени. Во рту ее грустно дымилась сигарета «пэл-мэл».

Ретфалви встал и, натянув на себя пиджак, купленный явно по случаю распродажи, постучался к Немешу.

— Вчера из суда сообщили, что вы назначены защитником по делу о подозрении в шпионаже, — доложил он. — Я принял бумаги и попросил на сегодня свидания с подзащитным.

Спокойствие на минуту оставило Немеша.

— Как вы посмели принять решение без меня?!

— От дел, назначаемых судом, мы обычно не отказываемся! — уверенно ответил Ретфалви.

— Но ведь я не успею подготовиться! Во сколько свидание?

— В четыре.

Немеш взглянул на часы.

— Ну, удружили вы мне! Что в деле?

— В дела под грифом «особо секретно» я заглядывать не привык!

В кабинет вошла Жужа.

— Пожалуйста! — положила она перед Немешем тоненькое досье.

«Дело Пала Ковача», — прочел адвокат на обложке. Он нерешительно протянул руку к папке. Раскрыл ее. Досье было пусто.

— Как это понимать? — воскликнул он изумленно.

— Это все! — ехидно заметила секретарша.

Немеш хотел еще что-то сказать, но зашелся в приступе кашля. Его душил дым «пэл-мэла».

— Довольно с меня! — Он смял сигарету. — К черту весь этот шик!

— Преуспевающий адвокат не может позволить себе курить какую-нибудь «симфонию», — не скрывая злорадства, сказала Жужа и