Близко».
И в тот же день жилье смотреть
Пошел Медведь.
Он трогал доски, нюхал краски
И восхищался: — Все как в сказке!
В пример Енота ставить буду.
Я Льву поеду доложить…
Пора всему лесному люду
В тепле, с удобствами пожить.
И только начало темнеть —
Вселился первым в дом… Медведь!
(Берлогу теще он оставил
Вне всяких правил).
Потом бездетный Лев забрался,
Квартиру кто-то дал Лисе…
Короче: в дом попали все,
Кто в этом, право, не нуждался!
…Вновь голова трещит с похмелья —
Как новый дом, так н о в о с е л ь е!
. . . . . . . . . . . . . . . .
Никто им не прочтет мораль.
А жаль!
ОПАСНАЯ БОЛЕЗНЬ
Верзила в длинном пиджаке
Стоит с бумажкою в руке.
— Мне дозарезу нужно в Сочи!
Там плещет море… Пальмы, зной!
Путевки будут… Между прочим,
Прошу черкнуть, что я больной…
Дитя кино и ресторана
Устало к столику идет.
Живую копию Тарзана
Мгновенно доктор узнает:
Сажень в плечах. Вихры до плеч.
Невразумительная речь…
— Разденьтесь. Нужно посмотреть,
Чем вы изволите болеть.
— Болеть? Зачем?.. Ах, понимаю!
Что за вопрос? Конечно, да!
Я это, доктор, не скрываю:
Болею… чем-нибудь всегда.
Я пропускал занятья в школе,
Болея страшно… на футболе!
А нынче танцы в модном стиле
И сил и сна меня лишили,
И вот теперь я понял вдруг:
Мне нужен отдых, нужен юг…
Сезон-то самый подходящий!
Пора мне ехать, наконец.
Ведь человек руководящий…
— Кто? Вы?
— Да нет же! Мой отец…
Но доктор встал и очень строго
Сказал бездельнику в ответ:
— Идете вы не той дорогой,
Не тем живете в двадцать лет!
Нужны не Гагры вам, не Сочи,
Не кошелек тугой отца,
А жаркий цех, костюм рабочий
Да наковальня кузнеца.
Вам нужен стол в вечерней школе
Да пара лыж по выходным, —
И вот тогда все ваши «боли»
Исчезнут сами, словно дым…
Но ресторанный этот «витязь»
В момент принял надменный вид:
— Мне жаль вас, доктор. Берегитесь —
Вам сам п а п а ш а позвонит!
ПОТРЕВОЖИЛИ…
Аппарат сработал точно —
Лампа-пуговка горит.
— Сельсовет мне нужен срочно, —
Мягкий голос говорит.
Связь в районе неплохая,
Но коробит всех ответ:
— Не орите, не глухая!
Занят! Занят сельсовет!..
Надоели мне до смерти.
Вас там много, я — одна…
Дернет штепсель, плюет:
— Черти,
Оторвали… ото сна!
Кузьма Самойлов СТИХИ
ЕМЕЛЯ-АКТИВИСТ
Емеля причислял себя к активу:
Он на собраньях первым слово брал,
И голосом то грозным, то игривым
Иль мед точил, иль молнии метал.
И вот, когда на всю страну
Раздался клич: «На целину!» —
Емеля на трибуну вышел,
Чтоб зал призыв Емели слышал.
— Товарищи, — кричит он громогласно, —
Мы все, мы все пойдем туда,
И не жалея сил — по-юношески страстно —
Среди степей воздвигнем города!
Грядущие взирают поколенья
На наши с вами дерзновенья.
Мы, как один, не покладая рук,
Не смахивая пота…
— Послушайте-ка, друг, —
Прервал Емелю кто-то, —
Вы в общем правильно сказали, но…
Уж все уехали давно,
Пора и вам в дорогу собираться…
Тут на глазах Емеля стал меняться,
Он заикнулся и сказал несмело:
— Я не могу, я проводник идей, —
А вдруг опять большое вспыхнет дело?
Кто на него зажжет сердца людей?!
БАРСУК-РЕДАКТОР
Еж басню написал
И в ней оружием сатиры
Медведя раскритиковал
За то, что новые квартиры
Медведь — директор жилконторы
Давал начальству и родне,
А прочим оставались не-
благоустроенные норы.
— Не дурственно! — сказал Барсук —
Глава одной лесной газетки, —
На злобу дня.
Как раз в лесу
Такие случаи нередки.
Ежа редактор похвалил,
И даже шуткой окрылил, —
Что Еж писал не авторучкой,
А прямо собственной колючкой.
Но вдруг редактор стал бледнеть
И на Ежа взглянул сурово:
— Послушай, это ж наш Медведь!
Его повадки, речи — слово в слово.
Конечно, критика нужна,
Но во-время и в меру,
Топтыгину она
Испортить может всю карьеру.
Медведь наш — зверь довольно видный,
Он в гору движется как раз,
Он кандидат на пост солидный,
Уместна ль критика сейчас?
Ты лучше бы с ним в мире жил…
Сказал и басню отложил.