вас от ярости ваших соотечественников. Принимаете вы эти условия?

— Я бы принял их, если бы был уверен, что это не ловушка. Почему не приехала Гамина?

— Это письмо объяснит вам все, — сказал г. Министрабль. — Извините, что я не отдал вам его тотчас же по приезде.

Homo жадно схватил запечатанный конверт.

Гамина писала:

«Я тебя люблю. Соглашайся на все и приезжай. Я нездорова и жду тебя здесь. Теперь мне лучше. Нелегко далась нам победа, но все-таки мы победили. До скорого счастливого свидания.

Всегда твоя Г.»

— Ну как? — спросил г. Министрабль.

— Иду уничтожать аппарат, — ответил Homo.

* * *

Полчаса спустя автомобиль уехал, и военные авионы показались над деревней. Звук разрывающихся бомб достиг до слуха путешественников в то время, когда они сворачивали на дорогу к городу.

* * *

В тот же вечер Homo явился к г. Брассер-д'Афферу. Гамина уже встала. Г. Брассер-д'Аффер сердечно пожал ему руку:

— Я много думал, — сказал он. — Не говоря уже о том, что судьба знает лучше меня, кто более подходит для моей дочери, у вас такой блестящий ум, что вы, вероятно, произведете немало открытий, полезных для моих предприятий. Мой девиз: выгода, решимость и действие! Кстати сказать, я расчитываю вернуть 100.000 франков, украденные этим авантюристом…

— Прошу тебя, папа, — прервала его Гамина, — оставь авантюристов в покое.

— Ладно, ладно… Что надо вам, Бонн?

— Обед подан.

Сели за стол.

* * *

Они кончали суп, когда с улицы раздались крики, за которыми последовал непрерывающийся гул, усиливающийся с каждой минутой.

— Что такое? — спросил г. Брассер-д'Аффер, — буря или революция?

Это возрождалась современная, механическая, шумная жизнь. В газетах сообщалось о смерти «преступного отшельника», и люди, уверенные в том, что им никто не помешает больше упиваться культурной жизнью, с радостью к ней возвращались.

* * *

На другой день Гамина первый раз вышла в город под руку с Homo. Все было по-старому: сновали автобусы, такси, все было залито электричеством, на небе горели световые рекламы. Только на улицах было меньше народу, так как еще не все горожане успели вернуться. С самого утра прибывали поезда, переполненные беглецами.

— Кто знает, дорогой, — прошептала Гамина, прижимаясь к Homo, — может быть, так лучше.

* * *

Мимо них прошел расклейщик афиш. Стены запестрели красочными пятнами. Ярко выделялись слова: «Клуб непосед… Король Трепидекс… Королева Каботина… Знаменитые всемирные чемпионы…».

Это была пересмотренная и исправленная программа великой «Недели празднеств».

Об авторе

Антонин Сель (Seuhl) — псевдоним Пьера Адама (1883–1943), французского романиста и левого журналиста. В период между двумя мировыми войнами этот плодовитый бывший учитель, также писавший под псевд. Пьер Дама, Пьер Едам и Пьер Мада, опубликовал несколько десятков научно-фантастических, сатирических, любовных и т. п. романов; большая часть их вышла в 1920-е гг. Роман «La greve des machines: Roman nouveau» («Забастовка машин: Современный роман») с подзаг. «Луч любви» впервые вышел в свет в 1924 г.; русский перевод под назв. «Бунт машин» был выпущен в 1927 г. изд. «Пучина».

* * *

Книга публикуется по изд. 1927 г. с исправлением очевидных опечаток и ряда устаревших особенностей орфографии и пунктуации. Можно заметить, что во второй части романа некоторые имена и названия меняются: «Клуб неистовых» становится «Клубом непосед», «Неделя безумств» — «Неделей празднеств», Сюзан — Сюзанной и т. д. Эти несоответствия (вероятно, вызванные тем, что над книгой работали несколько переводчиков) оставлены без изменений.

Примечания

1

По-французски дословно значит: деляга.

(обратно)

2

Homo — по-латыни «человек».

(обратно)

3

По-французски значит — подросток, сорванец.

(обратно)