юридических наук, профессор (Киев)

Самое удивительное, что, как показывает практика, можно быть «марксистом» или «антимарксистом», абсолютно не читая при этом Маркса. Так, например, Мао до своего прихода к власти практически не был знаком с учением Маркса. В молодости, как отмечает известный российский учёный Александр Тарасов, он предпочитал читать труды французских анархистов. Трудно себе также представить, чтобы Мао в борьбе за власть и во время строительства нового Китая после победы руководствовался «Капиталом». Тем более что это произведение, как и другие произведения Маркса, оказалось подвержено самым различным интерпретациям.

Оставляя в стороне вопрос о том, чем на самом деле является марксизм (это вопрос чрезвычайно сложный и требует отдельного глубокого анализа), мы ограничимся лишь рассмотрением такого интересного явления украинского массового сознания, как марксофобия, под которой подразумевается не рациональное, а именно эмоционально-негативное восприятие всего того, что связано с именем Маркса и его учением. (Напомним, что в психологии под фобией имеют в виду сильную эмоциональную реакцию на что-то, которую человек не может разумно и логически последовательно обосновать.)

При марксофобии Маркс предстаёт перед нами в образе некоего грозного метафизического символа и средоточия мирового зла, магическому действию которого сознание пугливого обывателя склонно приписывать все свои жизненные неудачи.

Известно, что наиболее рьяными отечественными марксофобами являются как раз те, кто в недавнем прошлом были активистами КПСС или преподавателями марксизма-ленинизма. По всей видимости, в их лице мы сталкиваемся с невротическим комплексом: подавляемый страх, что кто-то может припомнить этим людям их «тоталитарное прошлое», трансформируется в иррациональную агрессию по отношению ко всему тому, что связано с именем Маркса или Ленина.

С марксофобами интересно общаться. Если задать такому пышущему негодованием субъекту простой вопрос: «А с чем вы, собственно, не согласны в учении Маркса?», забавно наблюдать затем, как он путём колоссального интеллектуального напряжения пытается вспомнить хоть что-то из того, что ему тщетно пытались вбить в голову в советской средней школе.

Одно из главных проявлений марксофобии — убеждение в том, что, дескать, Маркс виновен в тех репрессиях, которые имели место в СССР во времена Сталина, поскольку Сталин провозглашал себя марксистом. Здесь перед нами возникают два вопроса: 1) был ли Сталин марксистом? и 2) несёт ли Маркс моральную ответственность за деяния Сталина?

Итак, был ли Сталин марксистом? Разумеется, был. Хотя бы потому, что считал себя таковым. Из этого факта спешно делается вывод об ответственности Маркса за ГУЛАГ. В болезненном сознании марксофоба выстраивается следующая версия событий: некий диктатор, почти единолично захватив власть над своим доверчивым многомиллионным народом, тотчас же берёт в руки какое-либо из произведений Маркса и сразу начинает по нему строить тоталитарный режим и концлагеря. В этом смысле марксофоб всегда идеалист, ибо наивно полагает, что взятая из воздуха идея может быть насильственно воплощена в действительность. Такое мировоззрение диаметрально противоположно марксистскому мышлению, поскольку, согласно марксизму, не идеи определяют бытие, а бытие — идеи, а любой политический режим возникает не из какой-либо абстрактной идеи, но формируется на основе материальной действительности. На самом деле, как подчёркивает критик марксизма Лешек Колаковский, «ни одно общество никогда не было создано исключительно посредством идеологии и ни одно общество не может быть адекватно объяснено посредством идей людей, которые содействовали его возникновению; каждый является достаточно марксистом, чтобы это признать».

Этот известнейший философ, профессор Оксфордского университета, автор фундаментального критического труда «Главные направления марксизма», признаёт: «Легко установить, что Маркс никогда не писал ничего такого, из чего бы прямо вытекало, что социалистическое царство свободы должно основываться на однопартийной деспотической власти; он не отвергал explicite демократических форм жизни; он ожидал от социализма уничтожения экономического принуждения вместе с устранением политического принуждения».

Кстати говоря, рассуждая в марксофобском ключе, можно утверждать, например, что Гитлер был христианином. В 1926 году в одной из своих речей он заявлял: «Рождество Господне является чрезвычайно важным для национального социализма, поскольку Христос был предшественником борьбы против еврейского врага мира. Христос не был апостолом мира, каковым его сделала потом Церковь, он скорее был величайшим воинственным человеком из когда-либо живших. В течение тысячелетий учение Христа являлось основополагающим для борьбы с евреем как врагом человечества. Задачу, которую поставил Христос, осуществлю я. Национал-социализм является ничем иным, как практическим осуществлением учения Христа».

Как видим, Гитлер считал себя христианином. Однако несёт ли моральную ответственность учение Христа и, например, апостол Павел за преступления национал-социалистов или же, как это часто вспоминают, за деяния святой инквизиции времён Средневековья? Интересно отметить, что, по убеждению такого известного американского философа, как Джон Роулз, Холокост евреев не был бы возможен без «христианского антисемитизма», существовавшего на протяжении столетий в России и Западной Европе.

Как видим, эта ситуация, если воспользоваться «логикой» марксофобов, вполне аналогична проблеме ответственности Маркса за сталинизм.

Кроме того, в современной политологической литературе обращалось внимание на тот примечательный факт, что все европейские диктаторы XX века получили в детстве католическое образование. К этому можно добавить, что Сталин и Ленин сформировались в детстве в православной среде, а воспитание, полученное в раннем детстве, как известно, оставляет самый глубокий отпечаток на сознании человека и в значительной мере определяет его дальнейшую жизнь.

По всей видимости, дело здесь не в самом учении (будь то марксизм или христианство), поскольку даже самое гуманное учение можно извращённо истолковать самым людоедским образом, а в чём-то другом: в конкретных исторических материальных условиях и особенностях коллективного сознания (и бессознательного) того или иного народа.

Но прежде попробуем рассмотреть, насколько марксизм сегодня распространён в развитых странах, так как отечественные энтузиасты-марксофобы, с одной стороны,