неохотники шумят и разговаривают. Иди так, чтобы ты всех слышал, а тебя — никто. Это закон тайги.

Снег под соснами синий, почти черный, а на солнце он искрится и сверкает — больно смотреть. Всюду на соснах пышные шапки снега, и кажется, сосны цветут большими белыми цветами.

Осины зеленые, их голые ветки густо облепили шмели. Это не шмели, а почки, их много-много, будто на каждую осину опустился шмелиный рой. Вот он зажужжит, снимется, полетит, гудя, в небо!

А сережки на березах как ласточки, только совсем крохотные ласточки. Они раскинули крылышки и летят, летят в синеве неба!

Но стоять и глазеть по сторонам некогда. Путь экспедиции через урманы, сквозь нехоженые дебри.

И вдруг — следы. Свежие следы на снегу! Поперек курса экспедиции прошел неизвестный зверь…

По звериному следу

Следы — два продолговатых — впереди, а чуть сзади — ямки поменьше. И когти. Они явственно отпечатались в снегу! Не когти, а когтищи, длинные, остро загнутые, значит, зверь-хищник. Кто он? Когда прошел через лес?

Зверь был неизвестный. Прыжок — все четыре лапы вместе, опять прыжок. Значит, зверь прыгающий! Хищник, который скачет огромными прыжками. Как он нападает? Прыгает на жертву с дерева? Или, затаившись, ждет ее в засаде?

Сняв рукавицу, он тщательно измерил глубину следа. След был свежий! Зверь только пробежал и, может быть, он где-то рядом.

Ружье наизготовку, отцу шепотом:

— Нагнись. И тише!..

Он хотел приказать отцу отстать: со своим рюкзаком он казался слишком громоздким, шумным. Но подумал: вдруг зверь нападет сзади?! Кто-то должен защищать спину…

Следы вели к старой березе. На снегу насорено — сучки, кора, щепки. Зверь чистил когти! Хищники всегда так точат когти — о дерево, чтобы они были острее. Но где же зверь? Куда побежал дальше?

Ага, вон куда — в таловую крепь. В низине занесенная снегом таловая чаща, туда и вели следы и пропадали в сумраке зарослей.

Теперь — осторожность! Не скрипнуть лыжей. Шаг, еще шаг, курки ружья взведены. Что-то промелькнуло в темени кустов и сразу исчезло. Скорая, беззвучная тень! Мушка ружья проследила за мельканием, но… стрелять только наверняка!

Затаив дыхание, обошли кусты: не выходят ли следы с другой стороны?

Так оно и есть! Те же следы — две продолговатых ямки, две поменьше с отпечатками длинных когтей! Только теперь расстояние между следами вдвое, нет, втрое увеличилось! Зверь услышал охотников, почуял запах пороха! Значит, он был тут, в таловой заросли, вот только что был, это он мелькнул. Может быть, ждал их, а запах пороха и спугнул его. Звери ужасно далеко слышат запах пороха!

Значит, подходить с подветренной стороны, перехитрить зверя. Ага, откуда ветер? Охотник послюнявил палец, поднял его. Удача: ветер дул со стороны зверя! Вперед, вот он, след, протянулся к одинокой сосне! Охотник пошел не прямо по следу, а чуть стороной. Обошел валежину, обогнул канаву, вот она, сосна. Ну, теперь глядеть в оба!

Обходя сосну, он был готовым ко всему. Шаг, еще шаг, ну где же ты?

И тут кто-то рявкнул. Над головой, в гущине веток, что-то мелькнуло в воздухе и обрушилось вниз. Отскочить охотник не успел…

Что-то обрушилось на спину охотника. И что-то холодное, острое — за шею. Охотник отпрянул…

— Чак-чак! Чак-чак-чак! — это сверху.

Глыба снега упала прямо за воротник. В ветках мелькало что-то серое, длинное, огромное. Ну, не очень огромное, но и не маленькое. Скакало с ветки на ветку, дымчатое, два злых глаза. И хвост. Хвост больше самого зверя.

Два черных глаза, как шило, буравили охотников: уходите! Хвост, как сабля, сечет воздух: уходите прочь!

Это белка. В городе тоже есть белки,нотам другие белки. В городе они не нападают. И не ! сбрасывают холодные сугробы снега. Это лесная, ‘дикая белка. Тигриная белка. Если бы не оружие, она бы напала. Может быть, это хищная людоедка, которая нападает на безоружных.

Ну, раз война — то война. Палки в снег — это подсошки. Ствол на палки, чтобы целиться.

Вот — голова с ушками-кисточками на ружейной мушке, палец на спусковом крючке! Нажать, выстрел — и нет тебя!

Но сидело на ветке и глядело вниз белое, дымчатое, с пушистым хвостом. И не такое уж большое. Даже маленькое. Уши с кисточками. Глаза — угольки. И мигают! Наклонит голову, поглядит и мигнет. И почему она не боится ружья? Оно же двуствольное!

Голова белки на мушке. Смертоносные стволы наведены прямо на нее. Она все видела и вдруг села… и стала тереть глаза передними лапами… Она умывалась! Сначала левый глаз потерла, потом, послюнявив лапку, — правый. И вдруг задней ногой почесала себя за ухом!

— Она умывается, — растерянно сказал он.

— Как видишь, — ответил отец. — Ты ведь тоже умываешься.

Значит, она умеет умываться?! Странно, дикая, хищная белка, а мигает и умывается!

— Она серая, как мороз, — сказал он отцу. — Только она глупая, потому что не боится ружья.

— Может быть, не надо в нее стрелять? — сказал отец. — Пусть живет себе на здоровье.

Конечно, пусть живет. Хотя она и дикая, свирепая белка и сбрасывает на охотников снег.

Лесное болото Кабанья голова

— А не свериться ли нам еще раз с картой, начальник? — сказал носильщик. — Мне показалось, мы опять здорово отклонились от курса, пока охотились. И идем не туда.

— Мы идем туда, — ответил начальник экспедиции. — И не отклонились, а изменили курс.

— Хорошо, если так, — успокоился носильщик. — А какой у нас теперь курс?

— Востоко-запад.

— Востоко-запад? Наверное, ты хотел сказать — северо-северо-запад? Потому что такого курса — востоко-запад — не бывает. Это все равно, что сразу идти туда и обратно.

— Ну да, я так и хотел сказать: северо-северо-запад. Как ты догадался?

— Ну… подумал и догадался. А почему экспедиция изменила курс?

— Потому что пойдем неизвестным курсом, будем идти, идти и вдруг — неизвестная гора. Или вулкан. Или великая неизвестная река.

— Понятно: экспедиция изменила курс, чтобы сделать великое географическое открытие.

Конечно, открытие] Потому что какая же это экспедиция, если она ничего не открыла или ни с кем не сразилась? Раз путешествие, то обязательно сражения и разные приключения. Это если сидеть дома, то ничего не бывает. Какие приключения у Тимофея из девятой квартиры? Разве что упадет и нос расквасит.

Впереди красивая дуга-арка: старую березу согнуло до самой земли, и получилась арка. А из ее сучьев по верху выросли молоденькие березки — целая аллея на старой березе-арке!

Под аркой сделали короткий привал, попили из термоса чай, и опять в путь