числа тех, кому браслет достался от предка-шамана. Откладываем в сторону.

Медальон. Шаманка покрутила его в лапах, он явно должен открываться.

— Эльфийская работа, — она протянула медальон Таркилегу, — взгляни сам.

Эльф показал в каком месте следует нажать, чтобы магия сработала на открывание, внутри пусто. Шаманка пожала плечами, так тоже бывает, не все находки приносят прибыль или радость. Есть и бесполезные.

… Ранним утром нового дня гномы собрались в обратный путь. Они многое успели, многое повидали и получили желаемое. Король узнал всё, что касалось залежей драгоценных камней в долине и прилегающих к ней горах, а затем с помощью Древнего нанёс на карту расположение подземного озера. Это озеро располагалось слишком близко от новых выработок, поэтому особенно охотно Доррад нанёс на карту рукава подземных речушек, питающих озеро. Фахадж тоже доволен, он повидался с друзьями и обеспечил Доррада тем же амулетом правды, каким почтили его самого. Хранитель долины получил заверения в дружеском расположении гномов к обитателям долины гейзеров и озвучил властителю гномов своё условие. С некоторых пор Гичи-Аум ощущал ответственность за разумных, просивших его покровительства. Он искренне привязался к девочке, проникся уважением к мальчику и его матери. Неожиданное условие хранителя долины показалось Дорраду пустяковой платой за предоставленные сведения о месторождениях и опасной водяной ловушке, способной погубить работающих в штреке вместе с результатами их труда. Совет гномов согласится на такое необременительное условие без возражений, а если недовольные всё же обнаружатся, их можно повысить в должности и отправить на дальние рубежи — добывать горючий камень для подземных кузниц. Чтобы выразить своё отношение к недовольным, королю нужно немного времени, малая толика магии и понимание окружающих. Первое у Доррада есть всегда, второе предоставят шаманы, а последнее прорежется у всех, кто не оскудел разумом.

Маленький клан в полном составе проводил гостей до выхода из долины и новый день обеспечил обитателям долины круговорот необходимых дел. Дети тренировались, учились читать, играли и бегали с Деги взапуски. Спасибо Фахаджу и Рамале, мальчика приодели, появилась сменная одежда, две пары сапог.

Жизнь клана налаживалась. Южная зима баловала обитателей долины небольшим морозцем, необильными снегопадами и лёгкими метелями по вечерам. Старая шаманка и её дети полюбили вечерние посиделки на пороге жилья, когда метель лениво кружила в воздухе хлопья снега, а хозяин долины подсвечивал танец снежинок разноцветными огоньками. Оба призрачных учителя создавали приятное тепло вокруг живых собеседников, и все они, затаив дыхание, слушали рассказы Гичи-Аума и Таркилега о былых временах. И, разумеется, детям не препятствовали задавать вопросы.

Так, благодаря любознательности младших, шаманка узнала многое о прошлом своего народа, о том прошлом, что затерялось в тумане веков. У народа орков нет письменности и некому сохранять на пергаменте или высекать в камне историю народа. Зато эльф, проведший не один час в книгохранилище своего рода, имел прекрасную память и много рассказывал внимательным слушателям о народах мира, их законах и жизненном укладе. Эльф припоминал такую древнюю старину, что все диву давались.

Старая орка была потрясена повествованием о великом, но давно забытом вожде орочьего народа, объединившем все до единого кланы под своим знаменем. Вождь по имени Морингил, прозвищем Великий Змей, был не просто талантливым полководцем. Он воспитывался в эльфийской семье в Пограничье, так тогда называлась нынешняя Орочья степь и потерял приёмных родителей в длительной войне эльфов Юга с эльфами Пограничья. Он не просто поклялся отомстить, но и выполнил страшную клятву, данную над изуродованными телами вырастивших его эльфов. Летописцы в один голос утверждали, что когда он закончил произносить немыслимые слова обещаний, разразилась страшная гроза, дождь лил пять дней и пять ночей и это среди зимы! Морингил объединил орочьи племена и тех жителей Пограничья, что остались в живых. Они стёрли с лица земли тогдашнюю столицу государства эльфов, надменно презиравших сородичей Пограничья и в слепоте своей возжелавших испытать военный молодняк в «маленькой победоносной войне».

Без сомнения, тогдашний владыка эльфов много раз пожалел о своём неосторожном приказе, ибо умирал он долго и мучительно, впрочем, тогда многие живые эльфы завидовали мёртвым. Морингил Великий Змей не зря получил такое прозвище, он разрушил столицу руками эльфийских пленников, снёс все здания, не разбирая ценности строений, затем приказал засыпать солью разрушенное, чтобы земля опустела навсегда. Девяносто дней и ночей пленные эльфы добывали соль в горах Туар-Кух, и страшнее всего было то, что именно их руками были засыпаны добытой ими же солью все разрушенные эльфийские селения. Девяносто дней и ночей пленные эльфы проклинали своего недальновидного владыку, корчившегося в подземельях собственного замка. Великий Змей не пощадил даже малых детей, памятуя о растерзанных телах сводных сестричек, звонкоголосых двойняшек, бывших отрадой семьи и всех, кто имел радость общаться с талантливыми девочками-музыкантшами. Сам Морингил и почти сотня орочьих шаманов семь дней колдовали над землями эльфов, призывая с Изнанки великих духов. Кровью множества эльфов напоили вызванных великих разрушителей, после чего на земле эльфов не осталось лесов, озёр, городов и маленьких селений.

С начала войны призванные сущности нейтрализовали магию эльфов, подчиняя себе духов земли, воздуха и огня. Как? Это знал только главный шаман, пожертвовавший собой и воплотившийся в тотемного зверя Морингила Великого Змея.

— Неужели это был дракон? — ахнула Исхаг.

— Да, госпожа Исхаг, так оно и было. Огнедышащий змей с крыльями.

— А что было потом? — Талгир от нетерпения подпрыгивал на кошме.

— А потом война окончилась, выжившие эльфы отступили далеко на Восток и основали новое государство. Они отомстили оркам спустя почти десять тысяч лет, залив кровью степь. Зверствам, творившимся в то время, не было названий ни на одном языке разумных. Кончилась война, когда эльфийские воины вырезали всех мужчин в тех орочьих кланах, до которых сумели дотянуться.

— Ты забыл сказать, уважаемый Гичи-Аум, что тогдашний владыка эльфов не постеснялся содержать детей орков в клетках, как диких зверей, на потеху толпе. Их заставляли сражаться друг с другом, услаждая взоры перворождённых, — с горечью вымолвил Таркилег.

— Я не забыл, — ответил Древний, — что орки