- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (119) »
class="stanza">
Невесты радостной безгрешней,
Благоуханна и светла,
Воскресным гимном расцвела
Весна средь кладбищ жизни здешней;
И веют благостно в сердца
Живые звуки песни вешней
Дыханьем Вечного Творца.
Забыть ли?
Забыть ли тайный след тропинки
В лесу, к заглохшему пруду,
Вдали от звезд — твой взор-звезду,
Таивший чистых слез росинки,
Признанье, шепот как в бреду,
И мимолетные заминки
Для поцелуев на ходу?
«Спеши! Пусть ждут другие ягод…»
Спеши! Пусть ждут другие ягод, —
Ты ж цвет цветов и счастья рви,
Пей хмель вина и хмель любви,
Полней живи день каждый за год
И в гимнах радостям земли
Без капищ, алтарей и пагод
Творца и Господа хвали.
Сны
В снах страшных — знамение есть.
Пусть, горд неверьем, ум наш вещий
Пророчеств скрытых смысл зловещий
Не хочет в тайнах их прочесть,
Но сердцу сказки сонной лепет
Открыт, как бед грядущих весть,
И в нем — предчувствий жутких трепет.
«Весна. И в воздухе прозрачном…»
Весна. И в воздухе прозрачном
Любовь, царица всех цариц:
В окраске яркой перья птиц,
Цветы, как в сказке, в платье брачном,
И в ласке встречной юных лиц
То зов, как зов в огне маячном,
То трепет трепета зарниц.
Возврат. Сюита
1. «Устав от вечной суматохи…»
Устав от вечной суматохи
Пустых утех и скучных нужд,
Я людям стал враждебно-чужд;
Душе несносны скоморохи,
Ханжи, и Лазари-рабы,
Всю жизнь сбирающие крохи
На светлом празднестве судьбы.
2. «Я вдруг прозрел: познанья книги…»
Я вдруг прозрел: познанья книги,
Поэмы, жгущие сердца,
Созданья кисти и резца,
Закон людской и зов религий, —
Я всё отверг, и в дерзкий миг,
Отринув келью и вериги,
Иное — высшее постиг.
3. «Пусть, былей давних пережиток…»
Пусть, былей давних пережиток,
В наш век душа моя ветха,
Как лик скалы в сединах мха,
Но в ней предвечных сил избыток,
В ней мудрый ум, в ней ясный смех,
И, как вино, ее напиток
Я вновь вливаю в старый мех.
4. «Я — чащ непрошеный насельник…»
Я — чащ непрошеный насельник.
Стучит топор, стволы дрожат;
Спасая в страхе медвежат,
Ревет медведь, лесов отшельник,
И воет волк, тоской дыша,
Когда пылает с треском ельник
В моем костре у шалаша.
5. «Прапращур жив в дыханьи частом…»
Прапращур жив в дыханьи частом
И в чутком слухе дикаря,
Когда осветит мне заря
Запечатленный снежным настом
Тяжелый шаг ночных гостей,
Иль след на дубе коренастом
С прыжка вонзившихся когтей.
6. «Но, как дитя, люблю я клейкий…»
Но, как дитя, люблю я клейкий
Весенний лист, напев ручья
И труд упорный муравья,
Лукавый блеск проворной змейки
И гуд у черного дупла,
Куда в вощаные ячейки
Свой дикий мед несет пчела.
7. «И изощренно-острым взглядом…»
И изощренно-острым взглядом,
Мечтой, отточенной в стилет,
И сердцем, свергшим узы лет,
Сквозь тлен, разлитый тонким ядом,
Я жизнь слежу и пью потир
Любви, изысканным обрядом
Плодотворящей дольний мир.
8. «Забыт тот мир презренно-жалкий…»
Забыт тот мир презренно-жалкий,
Где счастье — миф, любовь — мираж,
Где в смене купли и продаж
Скопцы и мнимые весталки
Позорят страсть, и где толпа
Страшна гримасой той оскалки,
Какой смеются черепа.
9. «Лишь ты, владевшая когда-то…»
Лишь ты, владевшая когда-то,
Моей мечтой, чужая здесь,
Ты гордо властвуешь поднесь
Душой, не свыкшейся с утратой:
Мне не забыть, как отдала
Ты чистоту позорной платой
За ложный блеск в чертогах зла.
10. «Очнись! И жизненного дива…»
Очнись! И жизненного дива
Со мной участницею стань;
Сорви одежды рабской ткань,
Как непостыдная Годива:
Нам зори будут ткать виссон,
И будет страсть — как жизнь правдива,
И будет жизнь — как яркий сон.
«В любви своей ты отдала…»
В любви своей ты отдала
Мне сердца юную горячность,
Очей безгрешную прозрачность,
И грезы чистого чела,
И мир восторгов сокровенных,
Как в чаше хрупкого стекла
Дар ароматов драгоценных.
«Обманчив призрачный застой…»
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (119) »