вернулась к своим детенышам и увела их из логовища в тростниках. Они добрались до каменной гряды, и здесь она нашла убежище под выступом скалы, обращенным на запад.

Утром капли дождя забарабанили по сухой земле. Сотни ручейков с журчащим смехом устремились к взбаламученному красному потоку, сдавленному берегами, обожженными солнцем. И красный пенистый поток вышел из берегов, затопив тростниковые заросли. Больные, высохшие корни жадно впитывали влагу, а вода просачивалась все глубже и глубже, наполняя холодные подземные резервуары, откуда берут начало источники.

В продолжение тридцати шести часов лил дождь. К утру третьего дня серые, опаленные солнцем равнины зазеленели и расцветились цветами розовыми и малиновыми, напоминающими здоровый румянец.

Лев вышел из теплой пещеры и зарычал, выражая полное свое удовольствие.

Равнины оделись зеленой травой, значит, у антилоп корма будет вдоволь, а жирная антилопа - легкая добыча. Вот почему лев снова зарычал. От сухой и раскаленной земли у льва потрескались ступни, а теперь он с облегчением ступал по влажной почве. Еще раз его рыкание прорезало тишину. Потом он улегся, намереваясь вздремнуть, зевнул, широко разевая пасть, и вдруг увидел испуганную мордочку львенка, смотревшего на него снизу, из-за выступа скалы.

Львенок скрылся. Лев встал и направился к скале, но львенок спрятался за мать, а львица рычанием встретила посетителя. Быть может, лев был отцом ее детенышей, может быть, и нет; как бы то ни было, он дал понять, что согласен стать членом семьи.

После дождя много будет крупной дичи, а охотиться вдвоем и легче и веселее. Желая снискать расположение львицы, он тихонько зарычал, потом широко разинул пасть и оглушительно заревел. Когда снова спустилась тишина, лев величественно окинул взглядом зеленую равнину и тяжело опустился на землю.

Львица не обращала на него внимания, но хвост ее, украшенный на конце кисточкой, тихо ударял по земле. В сущности она была очень довольна: нелегкое дело прокормить двух подрастающих детенышей, теперь забота о пропитании ляжет на двоих.

Зазеленели равнины, и крупная дичь потянулась на тучные пастбища. А за дичью следовали львы.

На третий день к каменной гряде приблизилась процессия: три льва, две львицы и два львенка, на несколько месяцев старше Нгоньямы и Булюбис. Они остановились на расстоянии ста шагов от каменных глыб и с презрительным спокойствием стали ждать дальнейших событий. Пришельцы соблюдали тишину и ждали, чтобы хозяин или хозяйка сделали первый шаг к знакомству. Если в их обществе нуждаются - отлично! Если нет - беда невелика. Но, вступая на новую территорию, они готовы были предложить владельцу этих мест охотиться вместе.

Лев-хозяин стоял на скале и вид имел величественный и высокомерный. Волнистая грива покрывала его плечи, голову он держал высоко и на пришельцев смотрел презрительно, словно могущественный барон, защищенный стенами неприступного замка. Убедившись, что никто не намерен оспаривать его власть, он медленно спустился в долину. За ним степенно выступала львица, а за ней следовали два львенка. Лев-вожак сделал несколько шагов им навстречу, затем без дальнейших церемоний повернулся и тронулся в путь; лев, спустившийся со скалы, пошел за ним по пятам, и процессия, состоявшая теперь из одиннадцати львов, гуськом отправилась в страну обетованную.

Шли они слегка раскачиваясь, опустив тяжелые головы, полузакрыв глаза. Казалось, на все окружающее львы не обращали ни малейшего внимания. Сейчас они не искали приключений, не думали об опасности, но круглые их уши ловили каждый звук, а в широкие ноздри вливались разнообразные запахи.

Вот как можно было расшифровать радиограмму, полученную их носами: запах цветов и травы - 50 процентов; запах теплой земли - 25 процентов; запах зебры, постепенно усиливающийся, - 5 процентов; слабый запах антилопы - 11/2 процента; гну - 10 процентов; гиены и шакала - 5 процентов; легкий и неприятный запах человека; едва ощутимый запах буйвола.

Львы шли мерным шагом, покрывая около пяти километров в час. Шли до самого вечера. Путь их был извилистый, приходилось сворачивать в сторону, чтобы обойти муравейник или колючие кусты. Все держали себя высокомерно, с достоинством: не обнюхивали друг друга, не толкались, не рычали. Даже львята имели степенный вид. Нечасто случается полакомиться откормленными животными, и львы готовились к предстоящей охоте.

Так шли они, опустив головы, пока ветер не изменил направления и не подул с северо-востока. Тогда они остановились и повернулись в ту сторону, откуда дул ветер. Пожалуй, можно было расшифровать новую радиограмму: запах цветов, травы, земли - 75 процентов; запах антилопы - 10 процентов; газели - 10 процентов; льва - 5 процентов.

Очевидно, в той стороне охотилась другая группа львов. Что теперь делать? Продолжать ли путь на восток либо повернуть на юго-восток или северо-восток?

Львица, не имевшая детенышей, старая, худая и многоопытная вдова, решительно свернула налево, т. е. на запад. Остальные вопросительно посмотрели ей вслед, потом повернули морды навстречу ветру. Они колебались - колебались все, кроме львицы с молодыми львятами, которая пошла по стопам своей подруги. За ней последовал один из львов. Тогда и все остальные потянулись гуськом за ними.

Разногласий не было. Львица, отвоевавшая себе роль вожака, времени не теряла. Она ускорила шаги, так как не отличалась нравом мирным и невозмутимым. Теперь они покрывали около семи километров в час, и маленьким львятам приходилось бежать рысцой, а самый грузный лев начал отставать.

Когда ветер подул с востока, львица остановилась. На этот раз повеяло запахом мяса, живого теплого мяса! Стада находились где-то неподалеку и не чуяли приближения хищников. Львы припали к земле, жадно вдыхая воздух. Дичь, крупная дичь на пастбище!

Судя по запаху, можно было заключить, что стадо спокойно пасется на лугу, так как испуганные животные издают более резкий запах. На расстоянии километра отсюда виднелись деревья и кусты мимозы. За этой зеленой стеной и находилось стадо. Теперь нужно было выработать план охоты.

Каждый руководствовался личным опытом, но так как все прошли одну и ту же школу, то поведение каждого отдельного льва соответствовало интересам всей компании.

Когда спустились сумерки, три львицы и львята повернули налево и, описав полукруг, спрятались в зарослях мимозы. Два молодых льва пошли направо, а двое постарше остались там, где они были, отделенные друг от друга сотней шагов. В течение двух томительных часов ничто не нарушало тишины, и маленькие львята дрожали от возбуждения. Вдруг