самых различных мест. Пишут и рабочие, и интеллигенты, и молодые, и люди уже пожилые. Но, несмотря на разность возрастов, профессий, степень образования, в большинстве писем имеется нечто общее — некий общий душевный склад писавших, доброе направление мыслей, хотя многим жизнь дается нелегко и просто. Случается, что меня благодарят за душевную поддержку, при этом, к моему удивлению, ссылаются на грустные стихи. В чем тут дело? Сначала думал, что это идет от недоброй радости, когда другому, может быть, еще хуже. Но один читатель объяснил мне свое состояние так: «Как будто посидели, погоревали вместе и стало на душе легче». К таким же денным для меня письмам относятся и те, в которых читатели признаются, что прежде не понимали и не любили стихов.
Но бывают письма хоть и с похвальными, даже восторженными словами, но по которым не поймешь, за что же хвалят. Наверно, у каждого поэта есть стихи главные и боковые. Последние имеют права на существование, но не они определяют ценность поэта. Меня смущает похвала таким стихам. Только ведь кто знает подлинную ценность стихов. Возможно, «боковые» стихи приведут такого читателя и к тем, которые я ценю больше.
Много писем приходит со стихами, с просьбой почитать их и высказать свое суждение. Некоторые предусмотрительно напоминают, каким заботливым по отношению к начинающим был Горький. Некоторые призывают к строгости, даже суровости. Откровенно ругательных писем мало. Такие письма, видимо, пишут очень стыдливые люди. Стесняются подписываться и дать свой адрес. Общее же впечатление от писем хорошее. Читаешь и гордишься за своего читателя. Как он все-таки вырос за годы Советской власти.