Р. Яров КОМПОНЕНТ ГЕНИАЛЬНОСТИ (Фантастический рассказ)

Дрессировщик обернулся к посетителю.

— Может быть, вы отгоните своего пса? Видите, звери волнуются.

Пес приблизился к самой клетке. Тигры поднялись и заревели. Посетитель уперся подбородком в расставленные пальцы.

— Обратите внимание на другое. Он их совсем не боится. Он как будто бы знает, что за решеткой хищники безопасны, и потому подходит совсем близко. Но они красивы, ваши звери: огоньки среди тлеющих углей. Помните: «Тигр, о тигр, светло горящий…»

Дрессировщик снова взял кусок мяса.

— Не помню. Садитесь, вон табуретка.

— Благодарю вас. — Посетитель сел. — Мне нравится ваше мастерство, но ничего нового вы не делаете. Вы начинаете не с того, чем кончил ваш предшественник, а с того, с чего начинал и он…

— Я сейчас открою дверцу, — сказал дрессировщик, — посмотрим, с чего вы начнете…

Посетитель улыбнулся.

— Не обижайтесь. Вы отличный дрессировщик, я вас потому и выбрал. Но вы принципиально не можете выйти из узких рамок давно достигнутого, потому что животное — объект вашей работы — не меняется, не совершенствуется. Возьмите у меня этого пса, займитесь с ним.

Дрессировщик показал на клетку.

— Неужели вы думаете, что после таких ребят я возьмусь за вашу мелочь… Я…

Пес прыгнул и вцепился дрессировщику в ногу. Посетитель вскочил.

— Пират, сюда! А зачем вы оскорбляете мыслящее существо?

— Черт побери, — дрессировщик растирал укушенное место, — неужели он понял?

— Возьмите его и выявляйте способности. Ну?

— Беру, — сказал дрессировщик…

* * *

— Ну-ка, дружок, — музыкант снял пальцы с клавиш, — повтори то, что я сыграл.

Мальчик молчал.

— А если попроще? — Музыкант сыграл гамму.

Мальчик покачал головой. Музыкант погладил мальчика, дал конфету.

— Подожди, мой дружок, в коридоре.

Когда дверь за мальчиком закрылась, музыкант сказал сидящему в кресле посетителю:

— Этот мальчик будет спортсменом, художником, мореплавателем — кем угодно, но не музыкантом. Вы зря привели его.

Посетитель уперся подбородком в расставленные пальцы.

— Портреты ваших учеников глядят со всех афиш города. А у этого мальчика богатые родители…

Музыкант встал.

— Бедных, но талантливых я учу бесплатно. За бездарных не берусь…

* * *

У циркового подъезда волновалась толпа; передние колотили каблуками в массивные двери, зачарованно глядели в стекла. По крышам, как лыжники с гор, скользили буквы «Дрессировщик Горацио», «Необыкновенно!!!», «Гениальное животное».

Небо над ярмарочной площадью было все в отсветах вспыхивающих разноцветных реклам.

Не замечая толчеи, Клейн подошел к витрине, взглянул на фотографии. Внезапно, под напором толпы, распахнулась какая-то дверь, людской поток хлынул в здание, увлекая за собой Клейна.

— Остановитесь! — крикнул он. — Куда вы меня тащите? Я вовсе не хочу в цирк.

Но вырваться было невозможно. Перед ним мелькнуло испуганное лицо билетера, он услышал откуда-то снизу полицейские свистки и очутился на галерке. Его прижали грудью к барьеру, стиснули со всех сторон, он почувствовал за своей спиной тяжелый запах винного перегара. Полная темнота, глухой рокот барабанов нагоняли тревогу. Вспыхнул прожектор; на самом дне чуть подрагивающего светового конуса стоял дрессировщик, одетый в обычный костюм с галстуком. У ног его сидел пес, похоже, беспородный. Выждав момент, когда зал затих, пес поднялся, подошел к красно-желтой табуретке, поставленной посреди арены, положил на нее передние лапы и начал раскланиваться.

Аплодисменты усилились.

— Уважаемые зрители, — сильным молодым голосом сказал дрессировщик, — этот пес — самое умное из всех животных, которые когда-либо — не хочу сказать, служили, чтоб не обидеть его, — были близки человеку. Вы сейчас в этом убедитесь сами. Он умеет говорить, не так отчетливо, как мы с вами, но разобрать можно. Он способен отвечать на некоторые очень простые вопросы. А может быть, его пытливый ум пробил дорогу и к более сложным для собаки понятиям. Чтобы выкрики с мест не путали нас, я прошу одного-двух человек пройти сюда и побеседовать.

— Я! — крикнул Клейн.

Толпа раздвинулась. По образовавшемуся коридору он сбежал вниз. Дрессировщик молчал, молчала музыка, публика затаила дыхание.

— Какой у нас нынче день?

Пес поднял морду и медленно, отдельными слогами, сказал:

— Сре-да.

Это было похоже на хриплый лай, и в других обстоятельствах никто ни о чем ином и не подумал бы, но сейчас все отчетливо разобрали нужное слово.

— Какой месяц?

— Сен-тяв.

Клейн чувствовал на себе сотни взглядов, но они уже не смущали его. Какая-то давно, казалось ему, утраченная радость, радость артиста, безраздельно владеющего вниманием зала, охватила его. Он открыл рот, чтобы задать еще вопрос, но ничего не успел спросить: сверху, с того места, откуда он спустился, раздался крик:

— Обман! Чревовещание!

Клейн поднял руку.

— Я свидетельствую…

Но верзила в заломленной набок шляпе, тот самый, который упирался локтем в его спину и дышал винным перегаром, уже протискивался через толпу.

— Убирайтесь вон, шарлатаны!

Еще несколько человек с ним рядом крикнули что-то, и вдруг вся публика, воспламененная провокаторами, засвистела, затопала ногами. Дрессировщик побледнел, губы его задрожали; он повернулся и ушел с арены. Пес следовал за ним. Номер был сорван, захлопали сиденья стульев, зрители стали расходиться.

* * *

Веселье на ярмарочной площади продолжалось. Кто-то высыпал на Клейна пригоршню конфетти, кто-то схватил за рукав. Он вырвался, свернул за угол, прошел к набережной. Здесь было пусто, тихо. Клейн облокотился о парапет, задумался. Громада цирка темнела напротив. Открылась дверь служебного входа; в светлом прямоугольнике показался дрессировщик с собакой. Какой-то человек небольшого роста сделал шаг по направлению к нему. В это время из темноты выступили две фигуры. Одну из них Клейн узнал: покачиваясь, дымя сигареткой, на дрессировщика надвигался тот самый верзила в заломленной шляпе, который поднял шум в цирке.

— А, «синьор Горацио»! — Верзила приблизился. — Постой, поговорим. Как это ты так ловко научился выманивать денежки, а?

— Это вы орали в цирке?

— Мы.

— Мерзавцы!

Верзила ударил его в лицо. И сразу из темного подъезда выскочили еще двое.

— Полиция! — Клейн бросил взгляд на землю в поисках кирпича или палки. — На помощь! — Подняв глаза, он увидел, что опоздал. Один из нападавших валялся под фонарем, двое