прикидывая вес висящих над головой остатков обшивки. Искать что-либо в подобной обстановке было бесполезно и опасно. Корабль напоминал обглоданный скелет. Другого сравнения Вадим не находил. Ему доводилось видеть потерпевшие аварию корабли. Но такого рода разрушения попались впервые. Судя по сохранившемуся остову, ни взрыва, ни удара не произошло. Материалы же, из которых изготовлялись космические корабли, практически не поддаются коррозии. Чтобы они дошли до такого состояния, потребовались бы сотни, тысячи лет. Какая же сила превратила корабль в бесформенную груду?

Поляна напоминала место боя. Мощные деревья были срезаны под самый корень и завалены хаотично. Только в одном месте к остову корабля подходила узкая, расчищенная от завалов полоса. Вадим проследил ее взглядом. Дальше за пределами круглой поляны — просека.

Произведя беглый осмотр, Вадим остановился в нерешительности. Что же дальше? Главное — разыскать людей. В этой куче обломков можно найти только трупы.

Телескопический щуп с миниатюрным резаком помог Вадиму обрушить наиболее опасные куски конструкций и на несколько метров проникнуть внутрь корабля. Обломки под ногами крошились с треском, напоминающим шум лопающегося льда на дорожных лужах ранним морозным утром. Тяжелые куски легко выскальзывали из-под ботинок разведчика.

Даже название корабля ему не удалось отыскать. Разве только в реакторном отсеке?

Счетчик радиации угрожающе затрещал, и Вадим невольно остановился, разглядывая поврежденные экраны противорадиационной защиты. И здесь искать людей, нуждающихся в помощи, было бесполезно.

Вадим выбрался из обломков, снова окинул взглядом останки поврежденного корабля. Каким ядовитым дыханием отравлен здесь каждый квадратный сантиметр? Где экипаж?

Вадим торопливо зашагал к просеке. Вне всякого сомнения, полоса, по которой он шел, была расчищена для продвижения техники. По ней уходили люди, покидая гибнущий корабль. Каким был этот отход? Паническим бегством? Организованным отступлением? Но почему? Почему?! Вадим ломал голову, никак не мог понять, каким образом, по каким причинам корабль мог прийти в такое состояние, что люди вынуждены были покинуть его. Далеко ли удалось им уйти? Вадим достиг очередного поворота просеки, за ним была еще одна поляна. На ней, не далее чем в двухстах метрах от опушки, чернел силуэт, напоминающий вездеход.

Вадим не сразу откликнулся на вызов Бориса.

— Что с твоим скафандром, Вадим? Приборы фиксируют сильные повреждения! Что случилось, ты слышишь?

Борис был встревожен, это чувствовалось по голосу.

— Слышу, Боря. Дай разобраться, — Вадим только сейчас заметил тревожные сигналы датчиков: повреждена голень скафандра. И ногу пощипывает в этом же самом месте. Может, повредил, пробираясь через завалы? Вадим ощупал скафандр, внимательно осмотрел подозрительное место. Все в порядке. Только во внешнем виде скафандра было что-то неестественное, непривычное. Запачкался? Грязи и пыли нет. Только там у корабля…

Мелькнула догадка, но Вадим не захотел сразу поверить. Неторопливо и спокойно провел он рукой по обычно блестящему поясу…

Скафандр потерял блеск! Как погибший корабль. А вот и розовые отсветы.

Перед глазами стояли мощные листы сверхпрочной наружной обшивки корабля, превратившиеся в труху. Что скафандр по сравнению с ними?!

Первая разведка складывалась неудачно. Вот тебе и ласковый пейзаж с голубым озером! Вадим огляделся по сторонам, может, что-нибудь изменилось. Вокруг все оставалось по-прежнему. Только скафандр потемнел, да впереди виднелся черный силуэт вездехода. Надо возвращаться.

— Что ты там бормочешь, Вадим? Требуется помощь? Я выхожу!

Вадим овладел собой и чуть хрипловатым голосом произнес:

— Не кричи. Уже возвращаюсь. Сиди на месте.

Вадим собрался было повернуть назад. Сейчас приду, сброшу скафандр… а Борис отправится обследовать вездеход. Но где гарантия, что ему придется легче? Вадим прибавил шагу и старался больше не обращать внимания на цвет своего скафандра.

Вездеход был в лучшем состоянии, чем корабль, но не настолько, чтобы надеяться на радостную встречу с его экипажем. Герметический входной люк распахнут настежь. В ярко-зеленой траве разбросаны какие-то предметы. Даже переносной изолирующий сейф. «Джой-0045» — разобрал Вадим выпуклую надпись на его стенке.

— Вадим, где ты, почему молчишь?!

— Иду!

Вадим бегом бросился к вездеходу. Внутри, естественно, никого. В салоне беспорядок. Над пультом довольно четкие буквы и цифры «БМЕ-1002».

На столе несколько листков потемневшей бумаги. От прикосновения они рассыпаются, скользят к краю, падают на пол, раскалываются на еще более мелкие кусочки. Вадиму чудится, что он даже слышит звон. «Растяпа!» ругает сам себя, но прекрасно понимает, что унести такие листки невозможно. Их надо изучать на месте, пока не рассыпались в прах под своим собственным весом. Может быть, они что-то скажут об экипаже. Изучать на месте… Скафандр приобрел зловеще черный цвет…

— Какого черта ты там застрял! — Высшая степень волнения.

Вадим вздрогнул от неожиданности и поторопился успокоить Бориса:

— Иду. Извини, задержался.

В ответ на извинения посыпались не слишком лестные выражения. Такого Вадим от Бориса еще не слышал. Но пренебрегать опасностью в подобной ситуации было действительно глупо. Вадим все превосходно сознавал и продолжал осматривать салон, уже отступая к выходу.

В стенном шкафу он обнаружил два контейнера. Ручки для переноски обломались, как только он за них взялся. Пришлось ограничиться одним контейнером. Вадим торопился. Неосторожное резкое движение и он почувствовал, что пол уходит из-под ног… Добрая половина салона оказалась на грунте. Вадим с опаской посмотрел на потолок, высвободил из-под обломков ноги. Там, где раньше ощущалось пощипывание, появилась острая боль.

Борис был готов к выходу. Не смотря на то, что связь работала нормально, и Вадим докладывал об обстановке деловито и спокойно, он чувствовал: что-то неладно. Наблюдая за поляной, отсчитывал секунды. Если Вадим не покажется из леса еще десять секунд…

Он показался. И какой-то странной, покачивающейся походкой торопливо направился к ракете. Черный, словно обуглившийся скафандр резко выделялся на фоне яркой зелени и еще больше подчеркивал неуклюжесть и неуверенность движений.

Доли секунды потребовалось Борису, чтобы очутиться в выходном отсеке. Показалось, что люк открывается слишком долго. Борис рванул аварийную рукоятку, стремглав выбежал на площадку трапа. Вадим должен быть здесь, рядом. Но поляна оказалась пустой. Высокая трава