друг на друга: мыш-первопроходец и будущий маг-контрамот, которому предстоит направиться в прошлое и, может, действительно строить и обучать големов, а может, найти там, в прошлом, первопричину грустного будущего… Но скорее всего, ему предстоит тяжелая работа путевого обходчика на Стреле Времени: шаг за шагом, день за днем проверять качество дороги, по которой двигалось человечество…
— Надо поспешать, — сказал Федор Симеонович, — у Януса Полуэктовича осталось не так уж много времени.
— Еще несколько месяцев, может быть, год, — сказал Ойра-Ойра. — Будем проверять и еще раз проверять.
Федор Симеонович взглянул на меня, шумно вздохнул.
— Что, р-ребята, — сказал он с улыбкой, — грустное будущее не по нраву? Н-ничего, н-ничего, — знать — это еще не достигать.
Я пожал плечами. Витька скривил физиономию. Эдик вежливо улыбнулся.
— Вот п-помню, — продолжил Федор Симеонович, — не т-так давно — т-тогда еще якобинцы в силе были — г-гадалок р-развелось, как м-мать-и-м-мачехи по оврагам. Ну я т-тоже сходил: к самой з-знаменитой в-во в-всей Шампаньской п-провинции. Н-нагадала мне п-пять д-дуэлей на следующую н-неделю…
Киврин полез за платком, выдерживая паузу.
— И что? — не выдержала Стеллочка.
— Обманула, — грустно сказал Федор Симеонович, — одиннадцать 6-было д-дуэлей, м-милая.
Стеллочка засмеялась. А с меня, словно по волшебству, спало напряжение последних дней. Даже магистры повеселели.
— Ну, п-пойдем, К-кристо-младший, — сказал Киврин и жестом поманил дубля Кристобаля Хозевича за собой.
— А было ли это грустное будущее? — задумчиво сказал Роман, провожая их взглядом.
— Нет, я все-таки побежал, — заявил Витька, растворяясь в воздухе.
— Роман Петрович, — вдруг произнес А-Янус, — если вы не возражаете, я заберу мышь.
— Конечно, — сказал Роман, — он — ваш.
Янус Полуэктович удалился, неся белого мыша на ладони. Народ потихоньку стал рассасываться.
Эдик тихо отошел к големам. И пока Стеллочка поила их молоком, разложил на полу коробочки, отвертки и взялся настраивать новую версию своего этического усилителя.
— Чего стоишь? — сказал Ойра-Ойра. — Включай «Алдан».
— Что будем делать?
— Как что! Работать, конечно. До обеда еще час. И словно свежий воздух хлынул мне в легкие. Я снова был счастлив: сейчас рассчитаем источник проблем, довинтим големов и…
— Роман, — спросил я осторожно, — а что за Левиафан намерен всплыть к концу века?
— Вспомни будущее, — сказал Роман. — Ты что, не видишь?
И я увидел. Но это была совсем другая история.