Литвек - электронная библиотека >> Юлия Владимировна Друнина >> Поэзия >> Стихи о войне >> страница 3
тропам
Над морем
В ослепительном краю:
В семнадцать лет,
Кочуя по окопам,
Я увидала Родину свою.
1945

«Русский вечер…»

Русский вечер.
Дымчатые дали.
Ржавые осколки на траве.
Веет древней гордою печалью
От развалин скорбных деревень.
Кажется, летает над деревней
Пепел чингисханской старины.
Но моей девчонке семидневной
Снятся удивительные сны.
Снится, что пожары затухают,
Оживает обожженный лес.
Улыбнулось,
   сморщилось,
   вздыхает
Маленькое чудо из чудес.
1946

«Не знаю, где я нежности училась…»

Не знаю, где я нежности училась, —
Об этом не расспрашивай меня.
Растут в степи солдатские могилы,
Идет в шинели молодость моя.
В моих глазах — обугленные трубы.
Пожары полыхают на Руси.
И снова
   нецелованные губы
Израненный парнишка закусил.
Нет!
   Мы с тобой узнали не по сводкам
Большого отступления страду.
Опять в огонь рванулись самоходки,
Я на броню вскочила на ходу.
А вечером
   над братскою могилой
С опущенной стояла головой…
Не знаю, где я нежности училась, —
Быть может, на дороге фронтовой…
1946

«Худенькой нескладной недотрогой…»

Худенькой нескладной недотрогой
Я пришла в окопные края,
И была застенчивой и строгой
Полковая молодость моя.
На дорогах родины осенней
Нас с тобой связали навсегда
Судорожные петли окружений,
Отданные с кровью города.
Если ж я солгу тебе по-женски,
Грубо и беспомощно солгу,
Лишь напомни зарево Смоленска,
Лишь напомни ночи на снегу.
1947

Ветер с фронта

В сорок первом
   на полустанках
Я встречала юность мою.
Жизнь неслась
   полковой тачанкой,
Жизнь пылала,
   как танк в бою.
Я узнала мир
   не из книги,
И когда оглянулась назад —
Вижу, как мы прощались
   в Риге,
Чтобы встретиться
   у Карпат.
Потому,
   где б теперь
      ты ни был,
Всюду — кровные земляки:
Под одним
   почерневшим
      небом
Мы выскребывали котелки.
На привалах одних —
   мерзли,
Было жарко
   в одних боях,
Фронтовой горьковатый воздух,
Привкус пороха на губах!
Если ж
   вновь
      на спокойном рассвете
Будет прерван наш чуткий сон,
Если
   снова
      ударит ветер
В паруса боевых знамен,
Не смогу я остаться дома,
В нашей комнатке голубой,
У знакомых дверей райкома
Нам прощаться опять с тобой.
Глухо вымолвив:
   «До свиданья!»,
К автомату плечом припасть,
Пусть проглатывает расстоянья
Бесконечной дороги пасть.
Пусть
   опять
      кочевать по свету…
Пусть ударит со всех сторон
Фронтовой горьковатый ветер
В паруса полковых знамен!
1947

«Возвратившись с фронта в сорок пятом…»

Возвратившись с фронта в сорок пятом
Я стеснялась стоптанных сапог
И своей шинели перемятой,
Пропыленной пылью всех дорог.
Мне теперь уже и непонятно,
Почему так мучили меня
На руках пороховые пятна
Да следы железа и огня…
1948

«Дочка, знаешь ли ты…»

Дочка, знаешь ли ты,
Как мы строили доты?
Это было в начале войны,
Давно.
Самый лучший и строгий комсорг —
Работа
Нас спаяла в одно.
Мы валились с ног,
Но, шатаясь, вставали.
Ничего, что в огне голова.
Впереди фронтовые дымились дали.
За плечами была Москва.
Только молодость
Не испугаешь бомбежкой!
И, бывало, в часы,
Когда небо горит,
Мы, забыв про усталость,
С охрипшей гармошкой
Распевали до самой зари.
Эти ночи без сна,
Эти дни трудовые,
Эту дружбу
Забыть нельзя!
…Смотрит дочка,
Расширив глаза живые,
И завидует вам, друзья,
Вам,
Простые ребята из комсомола,
Молодежь фронтовой Москвы.
Пусть растет моя дочка
Такой же веселой
И такой же бесстрашной,
Как вы!
А придется —
Сама на нее надену
Гимнастерку,
И в правом святом бою
Повторит медсестра —
Комсомолка Лена —
Фронтовую юность мою.
1949

В больнице

Я помню запах камфары в палате
И Таниного сына тихий плач.
Со мной стояла девушка в халате —
Наталья Юрьевна,
   Наташа,
      врач.
Она сказала:
   — Все, —
      и отвернулась…
А Тане шел лишь двадцать пятый год.
Она умела песни петь под пулями,
Когда в атаку поднимался взвод.
Всегда терять товарища нам горько,
Но кажется вдвойне нелепой смерть,
Когда она не тронет в гимнастерке
Затем, чтоб дать в постели умереть.
Наш врач Наташа
Всех больных моложе.
Хоть не пришлось бывать ей на войне,
Невольно думалось —
Такая может,
Как и Татьяна, песни петь в огне.
Или привить себе чуму, коль надо.
Или отдать больному кровь свою.
Порой вставала перед ней преграда
Не легче, чем у воина в бою.