- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (6) »
недоуменно на них посмотрел:
— Так чего вам надо тогда, я не пойму?
— О кей. Мы — американские граждане. У нас в Америка есть очень популярные общества трезвости для молодые люди. В наши общества вступают американцы не пьющие алкоголь. Там они иметь здоровый образ жизни и заниматься физический спорт. Теперь эти общества есть в Европа и даже в Азия. Во всей Европа и Азия молодые люди тоже хотят иметь здоровый образ жизни, делать гимнастика и не иметь проблема с алкоголь.
— Нуте-с, — Толстой сдул комара, — а от меня-то вы чего хотите?
— Один момент. Мы знать, что вы большой популярный артист. Мы хотеть ваше письмо на открытие общества трезвости людей в Россия. Мы хотеть, чтобы вы написать открытый письмо к русский царь и русский народ. Потому что царь и народ в ваша страна вас очень любить и уважать.
— Не пойму, что у вас за общество такое? — спросил граф. — Это выходит, люди собираются для того, чтобы водку не пить, что ли?
— Иес! Иес! — обрадовались американцы. — И виски!
— Так-так… — задумался Толстой. — Это ж, господа туристы, ерунда… Если люди собираются, так надо пить! А если не пить, так нечего и собираться!
Американцы открыли свои рты. У Брюса Харпера выпала жвачка.
— Я, лично, господа из Вашингтона, в такой чепухе участвовать не буду! Тем более, от общественной жизни я отошел и снова в нее влезать не собираюсь. Кроме того, у меня времени в обрез. Я в понедельник лошадь продаю. Мне до понедельника нужно все перепахать. — Толстой обвел рукой поле. Щелкнул пятками и поклонился. — Честь имею. Аудиенция окончена. — И пошел к лошади.
— Один момент! Один момент! Ай эм сорри! — закричал Брюс Харпер. — Если вы не хотеть это писать, может быть вы предложить кандидатура другой непьющий писатель?!
Толстой задумался: «Пошлю-ка я их… Пошлю-ка я их… к Куприну! Сроду такого пьяницы не видел. Вот смеху-то будет!»
— Вот что, мистеры, — повернулся он, — езжайте-ка вы к Куприну. Более непьющего русского писателя я, пожалуй, не знаю. И книги пишет тоже… Толстой поглядел на свою ладонь, — в два пальца толщиной.
Часть II САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Александр Иванович Куприн с трудом открыл глаза и посмотрел в потолок. «По крайней мере я дома — подумал он. — Та-ак. Начали, я помню, в театре с Шаляпиным. Это я точно помню. Он еще потом на сцене пел, а я ему из ложи бутылку мадеры показывал, чтобы у него слюнки потекли. Потом я эту бутылку в партер упустил. Потом не помню. Потом нас из театра вывели и мы с Ленькой Андреевым поехали на извозчике в бордель. По дороге распили с извозчиком. Потом, помню, в бордель нас не пустили и мы поехали к Бунину. У Бунина… Не помню… Потом… Потом… Потом, помню, у кого-то справляли новоселье. Там еще поэтесса худющая была, вот с таким носом. То ли Ахмедова, то ли Махмудова фамилия такая. Ее Ленька старался за нос схватить. Потом я, кажется, к первой жене поехал — отношения выяснять. Но это уже без Леньки. Ленька остался догуливать с Махмудовой. А мы с Ванькой Буниным поехали. Он меня обещал поддержать. Ванька — друг. Люблю его. Приехали мы к жене… и она нас тоже не пустила. А мы ей окна побили и убежали. Потом пошли в ресторан. Там встретили купца Захарова. Он про Толстого что-то рассказывал. То ли Толстой под лошадь попал, то ли он сам на Захарова лошадью наехал. Темная история… В ресторане напились, Захаров всех выгнал и устроил аквариум — налили полный рояль шампанским и селедку туда пущали. Потом поехали в бордель… и все… дальше не помню…» Он попытался оторвать от подушки голову. — Уф! Мамочки! Так и помереть недолго. Печень уже ни к черту! Все! С понедельника не пью! Куприн с трудом перевернулся на спину и свесил с кровати ноги: «Та-а-ак…Та-а-ак…» — Уперся руками в спинку кровати и, отталкиваясь от нее, начал медленно сползать на пол. Вскоре он уже сидел на полу рядом с кроватью. А еще через некоторое время добрался до кухни, припал губами к водопроводному крану и долго пил сырую воду. Потом сунул голову под струю и зафыркал. «Фух! Фух! Сейчас бы водки… — В прихожей зазвенел дверной колокольчик. — Ленька опохмелиться принес? — подумал Александр Иванович. Ленька — человек. Один меня понимает.» — Иду-иду… Оп!.. Та-а-ак-с… Щелк!.. — На пороге стояли два незнакомых американца. — Мистер Куприн? Александр Иванович кивнул. — Привет, друг! Мы — американцы. Брюс Харпер и Джек Виллис. — Я — русский. Куприн… Александр Иванович. — ответил Куприн. — Чем обязан? — Нас послать великий суперписатель Лев Толстой. — А что, разве Толстой в Америке? — удивился Куприн. — Мистер Толстой нет в Америке. — Мы проводиль уик-энд в Ясная Поляна и он послать нас к вас для одна беседа. — Какой квас?.. — К вас нас… — Квас вас? Харпер и Виллис посмотрели друг на друга. — Один момент, — Харпер стал отчетливо выговаривать слова. — Лев Толстой… Куприн кивнул. — Ясная поляна… Куприн кивнул. — Толстой послать нас с Джек к вас. Харпер похлопал Джека по груди. Джек заулыбался и кивнул. — Послать вас с Джек в квас?.. — Куприн похлопал Джека по груди. Джек заулыбался и кивнул. — Ну что же… проходите. Он провел американцев в гостиную и усадил их на стулья, а сам сел на кровать. — Извините, у меня беспорядок. Жена, понимаете ли, в Ялте… Так что не обессудьте… — Ноу проблем. Мы понимать. — Итак… Что просил передать Толстой? — Толстой очень вас хвалить. Он говорить — Куприн великий русский писатель, он писать книги толщиной в два пальца. — Ну?! — Куприн раскрыл рот. — Толстой про меня такое говорил?! Не может быть?! — Это правда. Честное американское. — Вот это да! Пожалуйста, повторите еще раз. — Толстой сказать, Куприн великий русский писатель. Он говорить, что Куприн не хуже меня, а лучше. — Вот это да! Сам Толстой сказал! Толстой же гений?!.. Что-то не верится… Может он под этим делом был? — Он пощелкал себя пальцем по горлу. — Ноу! — американцы замахали руками. — Лев Толстой давно не пил. Он утопить ботинки в озеро и не есть мясное. — Ваши ботинки? — переспросил Куприн. В прихожей снова зазвенел колокольчик. — Минуточку! Пойду открою. За дверью оказался Леонид Андреев. Из кармана пиджака у него торчала бутылка. — Гутен морген, Шура! — крикнул он с порога. — Угадай, чего я принес?! — Тише ты! — оборвал Куприн. — У меня американцы. — Американцы? — шепотом переспросил Андреев. — Йес. Их Толстой ко мне прислал. Понял?! — Ну?! — Вот тебе и ну! Толстой прислал ко мне американцев, чтобы они мне передали, что я писатель не хуже, а лучше его. Понял?! — Ха-ха-ха! Хо-хо-хо!- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (6) »