Адмиралтейству.

17. БЕЛЯЕВ Михаил Евгеньевич. Капитан по Адмиралтейству.

18. РОМАНОВ Василий Андреевич. Капитан по Адмиралтейству

19. ЛЕВШИЦ Степан Иванович. Штабс-капитан по Адмиралтейству.

Прошу обратить внимание, что в этом списке нет мичманов.

А ведь мы, служившие в Кронштадте мичманы и лейтенанты Балтийского флота, вместе прибыли в Петроград, где и примкнули к колонне гражданской, чтобы не ощущать табель о рангах хотя бы в этот праздничный день. Играла музыка, дисциплинированно шагала по Невскому интеллигенция, служащие, много было рабочих, студентов, гимназистов. И все — с красными бантами на груди…

Только в ней не было ни солдат, ни матросов. Вероятно, их приберегали для иной цели.

И все же я рискнул вписать в поминальный список одного мичмана. Самого себя. Под той фамилией, которая принадлежала мне до моей духовной смерти под мостом Мойки…

А старшие флотские офицеры так и не попали в Петроград. Они были растерзаны, как адмирал Вирен, заколоты штыками, утоплены в море и забиты прикладами. Тридцать один человек, потому что тридцать вторым был я, мичман, самовольно вписавший себя в этот скорбный список.

Одна мысль до сей поры не дает мне покоя. Ведь это истребление офицеров флота кому-то было нужно. Сужу по тому, что армейских офицеров матросня не трогала, а советская власть никогда не упоминала о трагедии Второго Дня Свободы ни в каких открытых изданиях, не говоря уж об учебниках истории.

Таким оказался Второй День свободы нашей Родины.

Россия — странная страна. Она очень боится собственной истории.