Капризка.

Павлик хотел поскорее стать под душ, но Капризка сказал:

— Зачем? Вода мокрая. Холодная. Вот как надо!

Капризка смочил мыло — и положил на место. Чуть смочил полотенце — и повесил обратно. А Павлику сказал:

— Побрызгай на ладошки. Пригладь волосы.

Павлик так и сделал.

В ванную заглянула бабушка. Она увидела: волосы у Павлика влажные.

— Молодец! — похвалила бабушка. — Холодной воды не боишься.

— Я всегда так буду, — пообещал Капризка вместо Павлика.

Павлик отправился в детский сад — и Капризка с ним.

По дороге Капризка сказал:

— Павлик, не иди в детский сад. Что ты, маленький, что ли? Пойдём лучше пошляемся!

— Нельзя, — ответил Павлик. — Бабушка узнает.

— Ничего! Подумаешь! Придёшь домой — будто из садика. Пошли!

— А куда? — спросил Павлик.

— Куда глаза глядят. У тебя куда глаза глядят?

Павлик сказал:

— Вон туда.

Он показал на городской сад.

— Айда! — сказал Капризка.

И привёл Павлика в городской сад.

Здесь было очень хорошо. Рядами стояли большие деревья. А в клумбах — каша из цветов.

На лавочках сидели старички. Они читали газеты и посверкивали очками.

Ещё были няни с младенцами в колясках. Няни наперегонки вязали и все сразу разговаривали.

Павлик увидел шланг, который лежал возле клумбы.

— Из этой кишки поливают цветы. Давай поливать! — предложил Капризка.

— Я не умею, — нерешительно возразил Павлик.

— Ничего! Бери кишку! — сказал Капризка.

Павлик взял шланг, а Капризка отвернул кран.

Шланг напружинился. Сильная струя воды вылетела из него.

— Пошла! Пошла! — радостно закричал Капризка.

Струя ударила в клумбу. Во все стороны полетели цветы и листья. Чёрной жижей потекла земля.

— Давай! Давай! — кричал Капризка. — Вверх давай! На фонари! Вымоем фонари!

Струя ударила прямо в белые шары, и они сразу полетели вниз.

Бац! Блям! Трах!

Шланг, как живой, дёргался у Павлика в руках, а струя сама летела куда попало. И вот уже окатила всех, кто тут был.

Закричали няни. Заплакали в колясках младенцы. А старички так и подпрыгнули.

Струя метнулась за ограду.

— Ой! Ой! Поливают! — закричали люди на улице.

— Давай! Давай! Ещё давай! — радостно вопил Капризка.

— Вот я вас, безобразники! — послышалось рядом. Это бежал сюда садовник с метлой.

— Бросай! — скомандовал Капризка.

Павлик бросил шланг, и они с Капризкой помчались прочь.

— Стой! Стой! Держи их! — громко кричал садовник и бежал следом.

— Держи! Лови! Негодники! — возмущались старички и няни.

Где-то близко свистел милиционер.

Капризка и Павлик пронеслись мимо будки с квасом. Перепрыгнули через малышей, игравших в песке. И, петляя по дорожкам, исчезли в кустах.

А возле размытой клумбы столпились люди. Прибежал сержант милиции Иванов.

Громче всех возмущалась мороженщица.

— Безобразие! — кричала она. — Посмотрите, какой я стала!

У неё был ужасный вид: причёска растрепалась, по лицу стекала краска от ресниц.

— Кто теперь у меня, у такой, купит мороженое? — горевала она.

Старички сочувственно кивали головами и протирали очки.

— Успокойтесь, граждане! Виновные будут наказаны, — строго сказал сержант.

Запыхавшись, прибежал садовник.

— Товарищ сержант! — сказал садовник. — Всё это натворил Капризка. И мальчишка в красном свитере.

— Что? — обеспокоенно вскричал сержант. — Капризка? Опять он в нашем городе появился!

— Ах! Ах! Что вы говорите! Капризка появился! — испугались старые няни.

Они похватали своих малышей и побежали домой.

Сержант Иванов отстегнул от пояса маленький радиопередатчик и доложил в милицию:

— Внимание! Внимание! Чрезвычайное происшествие! В нашем городе опять появился Капризка!

Глава 3
ЛАВОЧКИ-ЗЕБРЫ

Капризка и Павлик долго сидели в кустах.

«И зачем я опять с Капризкой подружился?» — думал Павлик. Но Капризка не дал ему думать. Он сказал:

— Никто нас больше не ищет. Пойдём!

Они вылезли из кустов на дорожку.

— Давай тихим делом займёмся, — предложил Капризка.

Он заметил возле одной лавочки вёдра с красками и кистями. Кто-то красил лавочки да ушёл.

— Давай поможем маляру. Выкрасим все лавочки, — сказал Капризка.

— А как надо красить? — живо заинтересовался Павлик.

— Ха! Ещё спрашивает! Макай кисть в ведро и мажь.

Павлик взял кисть из ведра с жёлтой краской и мазнул по лавочке. Хорошо получилось! Ещё мазнул. И давай туда-сюда кистью водить. Заблестела лавочка, как новенькая!

— Теперь чёрной валяй! — сказал Капризка.

— Чёрной краской только ножки у лавочек красят, — заспорил Павлик.

А Капризка сказал:

— Ничего! Мажь чёрными полосами поперёк. Чтобы на зебру была похожа. Вот маляр обрадуется!

— Ладно! — согласился Павлик. — Выкрасим, как зебру.

И принялся мазать лавочку чёрными полосами поперёк.

Уже две полосатые зебры были готовы, как вдруг Павлик увидел: к ним бежит человек в фартуке. Очень сердитый. Это был маляр.

Павлик с Капризкой сразу бросились наутёк.

Ну и бранился маляр им вслед! Ему не понравились лавочки-зебры.

Капризка с Павликом выскочили из сада и очутились на главной улице Простореченска. По ней мчались низенькие глазастые автомобили и большие троллейбусы. На тротуарах было много народу. Все торопились в разные стороны.

На Капризку никто не обращал внимания. Наверно, думали, что это очень маленький мальчик, только грязный и растрёпанный.

Ах, если бы люди знали, кто он!

Павлик и Капризка долго гуляли по улицам. Сначала по главной, потом по неглавным.

— Капризка, я хочу домой, — сказал Павлик.

— Иди, — ответил Капризка и отвернулся.

— Я не знаю, куда идти, — сказал Павлик.

— А вот и не скажу! А вот и не скажу! — стал дразнить Капризка.

— Это ты завёл меня сюда! — рассердился Павлик.

— Конечно, я, — ухмыльнулся Капризка. — Захотел — и завёл. Хочу не хочу — делаю что хочу!

Вдруг на улице появилась милицейская машина.

— Внимание! Внимание! — неслось из её громкоговорителей. — Разыскивается мальчик, одетый в красный свитер. Зовут Павликом.

Павлик хотел крикнуть: «Это я!» — но Капризка зашептал:

— Молчи! Это бабушка твоя в милицию заявила. В детском садике тебя нет. И дома тебя нет. Потерялся!

— Так вот он я! — показал на себя Павлик.

— Ха! А ты забыл, как всех обливал? Знаешь, как тебе попадёт от милиции!

Машина проехала.

— Это ты научил меня поливать, — сердито сказал Павлик.

— Конечно, я! — охотно