сердца.

Уголок рта Рэддинга ехидно изогнулся вверх.

— Каждой империи нужна королева.

Это не вся история. Должно было быть что-то ещё.

— Через много лет, — добавил отец Дина, — я и сам нашел себе ученика.

Он нашел троих, но я знала, о котором из них он говорит.

— Уеббер, — этот человек похитил меня, выпустил меня в лесу и охотился на меня. Словно на животное. Словно я была добычей.

— Уеббер доставлял мне информацию. О Дине. О Бриггсе. О тебе… И о специальном агенте Лейси Лок.

Лок, моя первая наставница из ФБР, начала свою жизнь под именем Лейси Хоббс — она была младшей сестрой моей матери. Она умерла серийной убийцей, снова и снова повторявшей её убийство.

Не убийство, — напомнила себе я. — Всё это время, пока Лок убивала женщин по подобию моей матери, она была жива.

— Вы узнали подробности дела моей матери, — я, насколько только могла, постаралась сосредоточиться на том, что происходило здесь и сейчас — на Рэддинге. — Вы нашли связь.

— Шепот. Слухи. Городские легенды, — Рэддинг повторил свои же слова. — Владыки и ученики, ритуалы и правила, а в центре всего этого — женщина, — его глаза блестели. — Очень особенная женщина.

Мои губы и язык пересохли так сильно, что мне едва удалось выдавить слова.

— Особенная чем?

— Женщина, которую можно превратить во что-то великолепное, — Рэддинг закрыл глаза. Его голос вибрировал удовольствием. — Что-то новое.

Ты

Ты берешь нож. Шаг за шагом ты приближаешься к каменному столу, взвешивая клинок в своей руке.

Колесо крутится. С ним крутится прикованная к камню телом и душой жертва.

— Каждого проверяют, — ты произносишь слова и плашмя проводишь ножом по шее жертвы. — Каждый должен быть достоин.

Власть бежит по твоим венам. Твоё решение. Твой выбор. Один поворот твоего запястья и прольётся кровь. Колесо остановится.

Но без порядка, появится хаос.

Без порядка, появится боль.

— Что тебе нужно? — ты склоняешься вперед и шепчешь древние слова. Нож в твоей руке целится в шею жертвы. Ты могла бы убить его, но это многим тебе обойдется. Семь дней и семь мук. Колесо никогда не останавливается на долго.

— Что мне нужно? — жертва повторяет вопрос с улыбкой, в то время как по его обнаженной груди струится кровь. — Мне нужны девятеро.

ГЛАВА 3

— Это было жизнерадостно, — Лия спрыгнула со стола, на котором она сидела.

Агент Вэнс только что проводил меня в комнату для наблюдений. Стерлинг и Бриггс всё ещё глядели на комнату, которую я покинула несколько минут назад. По другую сторону двухстороннего стекла, охранники подняли Дэниела Рэддинга на ноги. Бриггс — напористый, амбициозный и, по-своему идеалистичный — всегда будет видеть в Рэддинге чудовище, угрозу. Стерлинг была более сдержанным человеком — из тех, кто будет сдерживать свои эмоции и следовать правилам, включая то, в котором говорилось, что людям вроде Дэниела Рэддинга не удастся разрушить её самоконтроль.

— Честное слово, — взмахнув рукой, продолжила Лия, — серийные убийцы такие предсказуемые. Вечно «я хочу увидеть, как ты будешь страдать» и «я буду цитировать тебе Шекспира, представляя, как пляшу на твоём трупе».

То, с каким пренебрежением говорила Лия, показывало, что увиденный ею разговор повлиял на неё почти так же сильно, как и на меня.

— Он лгал? — спросила я. Как бы я на него не давила, Рэддинг убеждал меня в том, что он не знал имени того заключенного, «смерть» бывшей которого так напоминала «смерть» моей матери. Но я не собиралась верить мастеру манипуляции на слово.

— Возможно, Рэддинг знает больше, чем говорит, — сказала мне Лия, — но он не врёт — по крайней мере, он не врал о Старосветском Синдикате психов-убийц. Он немного приукрасил правду, когда сказал, что хочет наблюдать, когда эти психопаты с тобой разделаются.

— Конечно, Рэддинг не хочет наблюдать, — я попыталась подражать легкомысленному тону Лие в попытке сделать всё это менее значимым. — Он же Дэниел Рэддинг. Он хочет убить меня собственными руками.

Лия изогнула бровь.

— Кажется, ты так влияешь на людей.

Я фыркнула. Учитывая то, что с тех пор, как я присоединилась к программе «Естественные», меня пытались убить сразу два маньяка, я не могла с ней поспорить.

— Мы отследим дело, о котором говорил Рэддинг, — Бриггс наконец-то обернулся к нам с Лией. — Это может занять какое-то время, но если заключенный, подходящий под описание Рэддинга существует, мы его найдём.

Агент Стерлинг опустила руку на моё плечо.

— Ты сделала то, что должна была, Кэсси. Дин понял бы это.

Конечно, он бы понял. Но от этого было не лучше. Только хуже.

— А то, что Рэддинг сказал о твоей матери…

— Мы здесь закончили? — внезапно произнесла Лия, перебивая агента Стерлинг.

Я не стала смотреть на Лию с благодарностью, но всё же я ценила её вмешательство. Я не хотела обсуждать намёки Рэддинга о моей матери. Не хотела гадать о том, было ли в них хоть зерно правды.

Моя наставница уловила намёк. Пока она вела нас наружу, агент Стерлинг больше не пыталась поднять эту тему.

Лия небрежно взяла меня под руку.

— Кстати говоря, — её голос звучал нехарактерно мягко, — если когда-нибудь… — «захочешь поговорить» добавил за неё мой мозг, — когда угодно, — мягко и абсолютно искренне повторила она, — снова заставишь меня выслушивать твой рассказ об Эротических касаниях рук Кэсси и Дина, я отомщу тебе, и моя месть будет страшной.

Не считая обнаружения лжи, одним из талантов Лии было отвлекать людей от их проблем — хоть иногда попытки отвлечь человека несли за собой побочные эффекты.

— Какой будет месть? — спросила я. Я была благодарна за отвлечения, но на этот раз я была почти уверенна, что она не блефует.

Лия ухмыльнулась и отпустила мою руку.

— Хочешь узнать?

ГЛАВА 4

По возвращению домой мы обнаружили Слоан на кухне. Она прижимала к себе паяльную горелку. К счастью, Стерлинг и Бриггс всё ещё были на улице, обсуждая вещи, не предназначенные для наших ушей.

Лия взглянула на меня и изогнула бровь.

— Ты хочешь спросить об этом? Или я?

Слоан склонила голову на бок.

— Существует большая вероятность того, что вы спросите у меня об этой горелке.

Я озвучила вопрос.

— Что ты делаешь с горелкой?

— Первые горелки появились в Византийской империи в первом веке нашей эры, — выпалила Слоан. Она говорила так быстро, что я что-то заподозрила.

Я