немощеной дороге. На обочине стоял длинный шест. К верхушке его привязаны еловые ветки.
— Железная работа, — похвалил Петька.
— То-то! — сказал Митька и поправил шест, чтоб стоял прямее.
Мы уже снова упарились, когда вдали показалось селение.
Я спросил:
— Это что за деревня?
— Сам ты деревня, — обиделся Митька. — Это город Мудросельск, который есть столица Мурлындии, страны мудрецов!
— А много в Мурпындии городов? — поинтересовалась Лидка.
— Одного хватает, — ответил Митька с бубенчиком.
Улицы в Мудросельске кривые и грязные, ничем не мощенные, без единого деревца и без тротуаров. А дома меня поразили. Очень необыкновенные были дома: треугольные, шестиугольные, круглые, как нефтебаки, дома в форме ведра, маяка, вагона, луковицы, гриба и египетской пирамиды. Один дом напоминал рояль с окошками. Лидка только ахала…
— Нравится? — спрашивал довольный Митька. — Тото. В Мурлындии каждый житель что-нибудь свое выдумывает. Нет такого обычая, чтобы по шаблону… Куда бы вас для начала отвести?
Он почесал под колпаком.
— Куда поинтереснее! — сказали мы не раздумывая.
— Сперва надо показаться королю Муру Семнадцатому, — решил Митька. — Пошли во дворец. Это недалеко.
Мы ожидали увидать что-то поразительное, а королевский дворец оказался простым деревянным домом, покрашенным в три цвета: зеленый, желтый и голубой. Над крышей торчал треугольный желтый шпиль. На нем какаято серая тряпочка. Колья, которыми дворец огорожен, разноцветные, а у калитки притулилась полосатая будка. В ней лежал на лавке пухлый житель в оранжевом мундире с эполетами. Красиво наряженный житель зевал и надраивал ногти тряпочкой. Каждый ноготь был сантиметров пять длиной и сиял.
— Сторож… — тихонько сказала нам Лидка. Митька-папуас обратился к этому сторожу: — Здорово, Кирюха. Мы к королю. Сторож посмотрел сонными глазами на Митьку, потом скользнул взглядом по нашим запыленным фигурам и сказал ленивым голосом: — Мне-то что. — Он дома? — спросил Митька. — Куда он денется, — зевнул сторож. — Третий день не выходит. Посадил в горшке цветок георгин. Наблюдает, как он там растет… — А сорок не стреляет? — Бросил, — сказал сторож Кирюха. — Ступай, Митька, не отвлекай отдела. Видишь, я занят. Мы миновали двор, поднялись на крыльцо и зашли в темный коридор. Митька уверенно толкнул одну из дверей, и мы очутились в комнате. На кресле с прямой высокой спинкой сидел тощий житель с печальным лицом, одетый в темно-красный плащ, черные брюки и туфли с пряжками. Голову печального жителя украшала золотая корона. Большие внимательные глаза смотрели в одну точку — на глиняный горшок, из которого торчала травинка. На нас он не обратил внимания. — Здорово, ваше величество, — почтительно произнес Митька. — Здорово, а? Его величество неохотно отвел взгляд от травинки, приподнял голову и сказал тихим, глубоким голосом: — Здорово, любезный Митька. Давненько не заходил ты в гости к своему единственному королю. И сними этот скомороший колпак. — Извиняюсь, ваше величество, — рявкнул Митька и сдернул колпак с головы. — А не заходил я в гости потому, что пропитание себе зарабатывал. — И тут работают… — шепотом огорчился Петька. Его величество склонил голову к левому плечу и спросил: — Чем же ты теперь занят, любезный оригинал? Что делаешь? — Делаю жидкость, ваше величество! — отрапортовал Митька. — Оригинально, — сказал король. — Только стоит ли? Собирал бы муравьев, как все жители. Митька развел руками: — Не могу, ваше величество. Душа не лежит. — Душа… — произнес король и задумался. — Ну, ладно. Делай жидкость. Кстати, что это за жидкость и для какой надобности? — Жидкость от клопов и паразитов, — сказал Митька. — Как же ты ее делаешь? — Набираю в лесу грибов-поганок и варю. Два часа варю, три часа варю, потом сливаю, — разъяснил Милька. — И очень хорошо помогает. Польешь тюфяк — ни одного паразита не останется, ни жука, ни комарика. Которые дохнут, а остальные разбегаются. — Фу, фу, фу, — сказал его величество и заткнул уши указательными пальцами. Петька повеселел и шепнул мне: — Так-то работать можно. Король вынул из левого уха указательный палец и спросил: — А кому ты эту жидкость сбываешь и за какой барыш? — Доктор берет, — сказал Митька. — За банку жидкости дает лепешку, мерку картофеля и полгорсти соли. Новые штаны посулит! — Кучеряво! — оживился король, но тут же его лицо снова опечалилось. — Но собирать муравьев было бы выгоднее. — Душа! — развел руками Митька-папуас. — Ах, душа… — вспомнил король и загрустил. Погрустив немного, он спросил, указав на нас длинным пальцем: — Что за жители? Наконец-то на нас обратили внимание… — Новенькие, — сказал Митька-папуас. — Я их из-за канавы привел. Очень желают жить в Мурлындии, стране мудрецов. Мы сказали: «Здрасте, ваше величество» — и назвали свои имена. Его величество тоже представился: — Мур Семнадцатый, единственный король в Мурлындии… Много ко мне приходило новеньких, но в большинстве это оказывались скучные жители… Может, и от вас проку не будет в Мурлындии? — Не утруждайтесь сомневаться, ваше величество! — вступился за нас Митька-папуас. — Да и за кого вы меня принимаете? Нетто я глупых привел бы? Эти жители хоть и недоростки, но обладают задатками. Я проверил! — Какими такими задатками? — поинтересовался печальный Мур. Митька сказал: — Всякими, у каждого свой. Лида может восемь часов подряд в зеркало смотреться. Занятие достаточно мудрое и требует большого терпения. Король Мур ласково улыбнулся Лидке и произнес: — Ты не прав, Митька. Никакого терпения это занятие не требует. Было бы у меня такое миленькое личико, я бы по десять часов подряд в зеркало смотрелся… А теперь больше трех минут не выдерживаю… Скучно становится, — вздохнул король. — Ну, живи, Лида, в Мурлындии. Гуляй по лесу, собирай муравьев, смотрись в свое зеркало. Лидка покраснела и стала оправдываться: — Я не просто так. Я изучаю лицо, фигуру, движения, потому что хочу стать балериной. Для этого надо хорошо себя знать. Король Мур поморщился: — Только не подводи базу, не подводи базу. Смотришься в зеркало, это тебе нравится — и достаточно. Когда житель начинает объяснять свои поступки, только неразбериха и ералаш
— Сторож… — тихонько сказала нам Лидка. Митька-папуас обратился к этому сторожу: — Здорово, Кирюха. Мы к королю. Сторож посмотрел сонными глазами на Митьку, потом скользнул взглядом по нашим запыленным фигурам и сказал ленивым голосом: — Мне-то что. — Он дома? — спросил Митька. — Куда он денется, — зевнул сторож. — Третий день не выходит. Посадил в горшке цветок георгин. Наблюдает, как он там растет… — А сорок не стреляет? — Бросил, — сказал сторож Кирюха. — Ступай, Митька, не отвлекай отдела. Видишь, я занят. Мы миновали двор, поднялись на крыльцо и зашли в темный коридор. Митька уверенно толкнул одну из дверей, и мы очутились в комнате. На кресле с прямой высокой спинкой сидел тощий житель с печальным лицом, одетый в темно-красный плащ, черные брюки и туфли с пряжками. Голову печального жителя украшала золотая корона. Большие внимательные глаза смотрели в одну точку — на глиняный горшок, из которого торчала травинка. На нас он не обратил внимания. — Здорово, ваше величество, — почтительно произнес Митька. — Здорово, а? Его величество неохотно отвел взгляд от травинки, приподнял голову и сказал тихим, глубоким голосом: — Здорово, любезный Митька. Давненько не заходил ты в гости к своему единственному королю. И сними этот скомороший колпак. — Извиняюсь, ваше величество, — рявкнул Митька и сдернул колпак с головы. — А не заходил я в гости потому, что пропитание себе зарабатывал. — И тут работают… — шепотом огорчился Петька. Его величество склонил голову к левому плечу и спросил: — Чем же ты теперь занят, любезный оригинал? Что делаешь? — Делаю жидкость, ваше величество! — отрапортовал Митька. — Оригинально, — сказал король. — Только стоит ли? Собирал бы муравьев, как все жители. Митька развел руками: — Не могу, ваше величество. Душа не лежит. — Душа… — произнес король и задумался. — Ну, ладно. Делай жидкость. Кстати, что это за жидкость и для какой надобности? — Жидкость от клопов и паразитов, — сказал Митька. — Как же ты ее делаешь? — Набираю в лесу грибов-поганок и варю. Два часа варю, три часа варю, потом сливаю, — разъяснил Милька. — И очень хорошо помогает. Польешь тюфяк — ни одного паразита не останется, ни жука, ни комарика. Которые дохнут, а остальные разбегаются. — Фу, фу, фу, — сказал его величество и заткнул уши указательными пальцами. Петька повеселел и шепнул мне: — Так-то работать можно. Король вынул из левого уха указательный палец и спросил: — А кому ты эту жидкость сбываешь и за какой барыш? — Доктор берет, — сказал Митька. — За банку жидкости дает лепешку, мерку картофеля и полгорсти соли. Новые штаны посулит! — Кучеряво! — оживился король, но тут же его лицо снова опечалилось. — Но собирать муравьев было бы выгоднее. — Душа! — развел руками Митька-папуас. — Ах, душа… — вспомнил король и загрустил. Погрустив немного, он спросил, указав на нас длинным пальцем: — Что за жители? Наконец-то на нас обратили внимание… — Новенькие, — сказал Митька-папуас. — Я их из-за канавы привел. Очень желают жить в Мурлындии, стране мудрецов. Мы сказали: «Здрасте, ваше величество» — и назвали свои имена. Его величество тоже представился: — Мур Семнадцатый, единственный король в Мурлындии… Много ко мне приходило новеньких, но в большинстве это оказывались скучные жители… Может, и от вас проку не будет в Мурлындии? — Не утруждайтесь сомневаться, ваше величество! — вступился за нас Митька-папуас. — Да и за кого вы меня принимаете? Нетто я глупых привел бы? Эти жители хоть и недоростки, но обладают задатками. Я проверил! — Какими такими задатками? — поинтересовался печальный Мур. Митька сказал: — Всякими, у каждого свой. Лида может восемь часов подряд в зеркало смотреться. Занятие достаточно мудрое и требует большого терпения. Король Мур ласково улыбнулся Лидке и произнес: — Ты не прав, Митька. Никакого терпения это занятие не требует. Было бы у меня такое миленькое личико, я бы по десять часов подряд в зеркало смотрелся… А теперь больше трех минут не выдерживаю… Скучно становится, — вздохнул король. — Ну, живи, Лида, в Мурлындии. Гуляй по лесу, собирай муравьев, смотрись в свое зеркало. Лидка покраснела и стала оправдываться: — Я не просто так. Я изучаю лицо, фигуру, движения, потому что хочу стать балериной. Для этого надо хорошо себя знать. Король Мур поморщился: — Только не подводи базу, не подводи базу. Смотришься в зеркало, это тебе нравится — и достаточно. Когда житель начинает объяснять свои поступки, только неразбериха и ералаш