и их достоверностью. Между ним и читателем устанавливаются определенные эмоциональные связи, и тем поразительнее на последних страницах узнать имя истинного злодея. «Роковой триместр», пожалуй, вполне мог бы составить честь и самой Агате Кристи.

Впрочем, это уже решать нашим читателям, которые теперь имеют возможность несколько расширить свою литературно-криминальную диету, познакомившись с романами детективных писателей современности, а не уже весьма далекого прошлого.

Сергей Белов

СМЕРТЬ МАЙОРА ЧЕРИЛА An Ad for Murder (1982) Перевод с английского Михаила Зинде

ГЛАВА 1

На миг объявление ошеломило его — идиотизм какой-то, подумал он, но шок не проходил.

Том Черил сердито вглядывался в текст. По четвергам Эйлин уходила в местный Женский институт; на этот раз перед уходом она сложила газету и аккуратно прислонила ее к тостеру, чтобы объявление бросилось ему в глаза, как только он сядет завтракать. Иначе он вообще бы его не заметил, поскольку лишь бегло просматривал страницы с книжными обзорами. Интересно, задался он вопросом, для чего ей это понадобилось? Видимо, сочла за милую шутку. Но ему самому почему-то было не смешно.

Майор саперных войск в отставке, кавалер ордена «За безупречную службу» Томас Генри Уильям Черил жил в деревушке Фарлингам, графство Оксфорд, со своей женой Эйлин и собакой, боксером по кличке Сэл. Ему стукнуло шестьдесят три; седой, голубоглазый, с армейскими усиками, высокий и прямой, он все еще был по-мужски очень привлекателен. Когда-то во время одного из сокращений его уволили из армии, и он неожиданно обнаружил в себе способности к бизнесу. Десять лет работы в Сити обеспечили ему более чем существенную прибавку к пенсии, и он снова, теперь уже по доброй воле, ушел в отставку, чтобы вести спокойную, приятную жизнь в деревне. Его жизнь и на самом деле обычно проходила приятно и спокойно. Но только не в это утро. Объявление выглядело, конечно же, дурацким, но все-таки оставляло в душе неприятный осадок.

Том Черил придвинул к себе яичницу с ветчиной и развернул финансовую страницу. Сосредоточиться не удавалось. Курс доллара, повышение цен на золото, колебания акций на нью-йоркской бирже — ничто не показалось ему достойным внимания. Оставила равнодушным даже заметка о банкротстве фирмы, в которую он когда-то вкладывал деньги.

Он отставил тарелку в сторону и налил себе еще одну чашку кофе. Новости первых страниц тоже ничем особенным не отличались: войны, уже идущие или только назревающие, наводнение в Индии, революция в Центральной Америке, опустошительные пожары в Калифорнии — всюду насилие или угроза насилия, смерть от естественных или спровоцированных людьми причин. Помимо своей воли Том Черил снова уставился на странное объявление.

Технически, хотя в полиграфии он разбирался слабо, это была броская реклама, шириной в десять сантиметров, то есть в два столбца, обведенная широкой черной полосой и помещенная в верхнем правом углу газетного разворота, где печатались книжные рецензии и объявления издательств. Текст, набранный жирным шрифтом, гласил:

СКОРО — СМЕРТЬ МАЙОРА ЧЕРИЛА

И все. Предполагалось, что это реклама новой книги, однако никакого издательства не указывалось. Не было ни торгового знака, ни выходных данных, ни имени автора. Не было ни цены, ни намека на содержание. Дальнейшая информация, судя по всему, должна была появиться в следующих выпусках газеты. Здесь же журналисты старались лишь заинтриговать читателей, привлечь их внимание. На языке профессионалов это, кажется, называется «приманкой», подумал Том Черил. Но какого черта им понадобилось наживлять на крючок именно его имя?

В раздражении майор отодвинул стул от стола и встал.

— Гулять, Сэл, — сказал он. — Ни мне, ни тебе прогулка не повредит.

Дремавшая на полу сука утробно заворчала и тяжело поднялась. Ей уже перевалило за восемь, и былую резвость она порастеряла. Тем не менее лучшего спутника для прогулок майор себе не представлял. Другой пес никогда не заменит ему Сэл. Том Черил решительно взял себя в руки. Черт! В это утро в голову лезли только мысли о смерти.

Миссис Ходжесон, приходившая к ним три раза в неделю убираться, уже возилась на кухне. Он крикнул ей, что на час-другой уходит, и открыл дверь на улицу. Дойдя с Сэл до конца подъездного пути, он оглянулся назад, на фасад. Что же, не особняк, конечно, но вполне просторный и симпатичный дом с большим садом — эдакая «обитель биржевого маклера». Соседние дома на этой тихой окраинной улочке Фарлингама были такие же солидные, разве что иной архитектуры; ближайший стоял метрах в пятидесяти.

Сэл потянула за поводок, они вышли на дорогу, но не успели сделать и десятка шагов, как рядом притормозила машина. Из окошка высунулась голова местного доктора.

— Доброе утро, майор. Как дела?

— Хорошо, спасибо. А у вас?

Доктор широко осклабился и продолжал:

— Выглядите вы прекрасно. Не похоже, что вам скоро предстоит оставить этот мир.

— О чем это вы?

Дурацкий вопрос! Том Черил отлично знал, что имел в виду доктор. Чертово объявление! Интересно, сколько из его друзей и знакомых прочли рекламу или услышали о ней.

— Вы разве не читали сегодняшнюю газету? — спросил доктор.

— Читал, — коротко бросил майор.

— Значит, видели…

— Видел… если, конечно, вы говорите про рекламу какой-то книги. Ко мне она отношения не имеет. Просто совпали имена.

— У вас не очень-то распространенное имя.

— Чепуха. В стране живут сотни Черилов.

К счастью, Сэл уже надоело что-то там обнюхивать, и она дернула за поводок. Лучшего предлога уйти и не придумаешь. Майор помахал рукой и двинулся дальше.

Метров через сто, около церкви, его окликнул приходский священник. Ну вот, началось, подумал майор. Правда, в отличие от доктора Карсона, которого он не очень жаловал, преподобный Эдвин Галверстоун был его другом, и он остановился поболтать с ним вполне охотно.

— Привет, Эдвин. Тебе не нужны груши? У меня в саду ветки от них ломятся.

— Возьму, сколько дашь. Можно закрутить на зиму в банки. Большое спасибо, Том.

Какое-то время они обсуждали садоводство. Но тут Сэл опять стала нервничать, и майор сказал, что ему пора идти.

— Пока, Эдвин. Увидимся в воскресенье. Только не затягивай свою проповедь.

— До свидания, и береги себя. — Неожиданно священник ухмыльнулся. — Особенно сейчас. Что ты такое натворил, Том? Ведь не зря же тебе публично угрожают?

Майор застонал.

— И ты туда же, — сказал он. — Неужто весь Фарлингам получает эту идиотскую газету?

— Многие, я думаю. А