согласится стать первым человеком на Земле, которому выпало жить долго-долго, и напишет об этом — честно, правдиво, искренне, без единого слова лжи. Таким будет его ответ Ленни, священнику Картеру, журналисту Престону, миссис Вернон, так и оставшемуся безымянным мальчишке на улице. Годы молчания сменятся, наконец, годами работы.
Талбот пошевелил пальцами и вспомнил… Как это прекрасно: скрип шариковой ручки по листу бумаги, кричащая белизна которого ничего не может поделать с безжалостно покрывающими его строчками; торопливый стук клавиш печатной машинки и резкий щелчок каретки, так похожий на пистолетный выстрел; бег символов по экрану компьютера…
Если повезет, это будет моя лучшая книга.
Талбот глубоко вздохнул. Затем протянул руку и взял трубку телефона. Набрал номер.
— Да? — откликнулся чей-то заспанный голос.
— Это Талбот, — сказал он.
И добавил торопливо, пока еще сам не передумал:
— Я согласен.