1 декабря 1942 г. и с большими пропусками охватывают период до 23 марта 1945 г. Этот источник представляет большую ценность для исследователя^[26].

Наряду с протоколированием военных совещаний, по предложению Бормана, с июля 1941 г. стенографировались высказывания Гитлера, которые он делал на досуге в узком кругу приближенных лиц по самым различным вопросам. С конца 1942 г., когда начался закат нацистской империи, Гитлер запретил присутствие стенографистов на таких беседах, и их запись стал вести сам Борман.

После войны обладателем этих записей неведомыми путями стал швейцарский гражданин М. Ф. Жено. В 1951—1952 гг. они были изданы в Западной Германии и Франции^[27]. Но эти публикации содержали большие сокращения. Полный текст записей был издан английским историком Тревор-Ропером в 1953 г.^[28] Они представляют интерес с точки зрения раскрытия политических замыслов и целей германского фашизма, его человеконенавистнической идеологии. По вопросам же военной стратегии в них содержится мало данных. Непосредственным продолжением этих записей является так называемое завещание Гитлера, застенографированное Борманом в феврале — апреле 1945 г. и опубликованное па Западе^[29].

В ставке Гитлера велся также военный дневник верховного главнокомандования. Общую ответственность за его составление нес штаб оперативного руководства вооруженными силами. Официальным историографом ОКВ в августе 1939 г. был назначен министерский советник Г. Грейнер. Ему помогали несколько сотрудников.

О характере своей работы Грейнер писал впоследствии: «В качестве ответственного за ведение военного дневника я принимал участие во всех важных совещаниях в оперативном отделе и в штабе оперативного руководства вооруженными силами и получал протоколы всех крупных совещаний, происходивших у Гитлера. Эти протоколы вел преимущественно помощник генерала Йодля, и редактировал последний. Кроме того, меня почти ежедневно, большей частью в вечерние часы, очень подробно и откровенно информировал генерал Варлимонт об обстановке, о мотивах и мыслях Гитлера, мнениях его сотрудников, а также главных командований и руководящих органов видов вооруженных сил, о работе других управлений и отделов штаба верховного главнокомандования...» Я диктовал дневник изо дня в день по наброскам, которые я делал, присутствуя на обсуждениях обстановки, на совещаниях и при информировании меня, а также на основании документов. При этом с расширением войны и ростом материалов приходилось ограничиваться записью самого существенного. Правильность записей выборочно проверял генерал Варлимонт, а иногда и генерал Йодль. Так, за три с половиною года, на протяжении которых я вел дневник, возник солидный ряд объемистых, отпечатанных на машинке томов, в которые в качестве приложений были включены важнейшие документы»^[30].

Дневник ОКВ составлялся в трех экземплярах. Первый предназначался для Йодля, второй оставался в штабе оперативного руководства, а третий, с приложением документов-подлинников, направлялся в ведомство Шерфа в Берлин.

В марте 1943 г. вместо Грейнера официальным историографом верховного главнокомандования был назначен бывший профессор истории Геттингенского университета Перси Шрамм, а в его отсутствие дневник вел (в 1943 г.) Вальтер Хубач, в то время старший лейтенант резерва и сотрудник оперативного отдела штаба ОКВ, а ныне один из ведущих представителей реакционной военной историографии ФРГ.

Разграничение после нападения фашистской Германии на СССР функций между ОКВ и главнокомандованием сухопутных войск в сильной мере отразилось на содержании дневника верховного главнокомандования. «С течением времени,— пишет Шрамм,— в записях Грейнера и моих Восточный фронт все более отступал на задний план. Поскольку описание событий на Восточном фронте входило в компетенцию генерального штаба сухопутных войск..., военный дневник штаба оперативного руководства охватывал только театры военных действий, подведомственные ОКВ»^[31]. Это обстоятельство существенно снизило историческую ценность дневника.

20 апреля 1945 г., за несколько дней до того, как советские войска сомкнули кольцо окружения вокруг Берлина, штаб оперативного руководства вермахта был разбит на два оперативных штаба: «Норд» (А) и «Зюд» (Б). Ведение дневника в штабе «Норд» было поручено майору И. Шульцу. Однако он смог приступить к своим обязанностям лишь 4 мая по прибытии в штаб-квартиру преемника Гитлера — гросс-адмирала Деница. Здесь на основании документов и записей отдельных штабных работников он восстановил цепь событий с 20 апреля до последних дней третьей империи и продолжал их описание до 16 мая 1945 г. Так, за неделю до ареста «правительства» Деница и оперативного штаба «А» (23 мая) оборвался дневник ОКВ. Финал нацистского рейха, запечатленный Шульцем, был жалок и бесславен. Любопытна последующая судьба дневника ОКВ. В конце апреля 1945 г., видя свой неизбежный конец, главари фашистской Германии в стремлении замести следы своих чудовищных преступлений отдали приказ об уничтожении важнейших документов военного и политического руководства рейха. Шерф получил строгое указание Гиммлера уничтожить дневник ОКВ, протоколы совещаний и прочие дела ставки.

Однако часть материалов дневника сохранилась. Грейнер, работая в ставке, систематически собирал черновые записи на своей частной квартире в Потсдаме. В конце войны все свои бумаги он перевез в Обергоф (в Тюрингии). 4 апреля 1945 г. Грейнер был заключен в американский лагерь военнопленных в Крейцнахе. Узнав, что территория Тюрингии отходит по условиям Потсдамского соглашения к советской зоне оккупации и американские войска вскоре уйдут оттуда, он объявил представителям американского командования, что в Обергофе укрыты сделанные им записи дневника ОКВ. Его немедленно переодели в американскую форму, посадили на джип и в сопровождении офицера отправили в Обергоф. Таким образом, черновые записи Грейнера, правда, далеко не полные, оказались в руках американцев. До апреля 1946 г. он, используя свои стенограммы, работал по заданию американской разведки над составлением труда о германском военном руководстве в период с начала войны до Сталинградской битвы. В 1951 г. на его основе он издал книгу «Верховное главнокомандование вермахта 1939—1943»^[32], в которой уже ярко представлена общая для послевоенной реакционной западногерманской историографии тенденция на реабилитацию генералитета вермахта путем его противопоставления Гитлеру, как-де единственному виновнику развязывания войны и поражения Германии.

П. Шрамму также удалось скрыть, а затем передать