- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (42) »
Эпилог
Интермиссия
– Ох, господин рыцарь. Похоже, ты в дурном настроении. Лежа на залитой солнцем каменной ступеньке, я услышал зовущий меня голос. Вообще-то у меня есть прекрасное имя «Энек», но, когда меня зовут рыцарем, это тоже неплохо. Я великодушно фыркнул через нос и взмахнул хвостом. – Кстати, Ее преподобие здесь? Голова этой женщины была обернута полотенцем, рукава закатаны, а сложена она была как медведь. Я вспомнил, что она бондарь – человек, который делает бочки. К этому часу, должно быть, утренний рынок уже успокоился, и она устроила себе небольшую передышку до обеда. Возможно, она даже пришла вознести пару молитв. Размышляя об этом, я сладко зевнул. – Кто-то сказал, конная карета приехала на холм, где детишки играют, и я подумала, может, это та, о которой говорила Ее преподобие. – … С трудом удерживая тяжелые веки, я поднял глаза на женщину. Потом, вздохнув, встал и вошел в церковь. – Знаешь, дети сказали, та карета вся черная… как будто с призраками. Все ли будет хорошо?.. Женщина шла следом за мной, и ясно было, что в ней сражаются любопытство и неуверенность. Обликом она походила на медведя, но характером – скорее на кошку. – Что ты собираешься делать, господин рыцарь? Пойти вместе со мной? Люди в этом городке охотно разговаривают со мной, но если бы я им всем отвечал, то не выдержал бы. Не обращая на нее внимания, я дошел до середины коридора, где была писарская комната. В ней священница писала важные письма и книги. Совсем недавно здесь все бурлило – весенний праздник урожая, чествование святых, – но сейчас было мирно и покойно. Впрочем, умеющих писать людей здесь немного, и эти немногие всегда завалены работой. Уверен, она и сегодня много чего пишет в этой комнате. Если все идет, как должно идти. – Ваше преподобие, кажется, карета… – проговорила женщина, легонько постучавшись и приоткрыв дверь. Остаток слов она проглотила. Моя хозяйка, высокопарно именуемая «Ваше преподобие», лежала головой на столе и спала. Сейчас уже было довольно тепло. Даже из кровати выбираться непросто. Все же, хоть и спина ее, и волосы в последнее время подросли, она походила на ребенка, когда спала. Я, словно прочищая горло, гавкнул. – Ххааа?! Хозяйка проснулась и заполошно распрямилась. Ее глаза заметались по комнате, пока не увидели меня и женщину в дверях. Хотя на столе перед ней лежали горы бумаг и книг, а также одежды и портняжных орудий. – А, госпожа Рифкин… А, эээ… ха-ха… Совершенно по-детски она попыталась убрать одежду и портняжные орудия в стол, как будто желая их спрятать. Довольно-таки легкомысленное поведение для слуги Единого бога. Прожив столько лет, хозяйка все еще не изжила в себе некую детскость. – Я совершенно не сержусь, – и женщина озорно улыбнулась. Хозяйка как будто съежилась от смущения, но тут же, встретив мой взгляд, посмотрела немного обиженно. Совершенно неразумно вести себя так, словно виноват во всем был я. – А, да, так в чем дело? Если подготовка к празднику святого покровителя гильдии, то я нанимаю господина Боца, и… – Нет, я не поэтому. Кажется, в город въехала карета. Я подумала, что, может быть, эта та, про которую Ваше преподобие говорили, и решила сказать. – …Карета? – Ну да. Ваше преподобие сами говорили, что нужно будет поехать куда-то далеко… – … Хозяйка смотрела на женщину пораженно, а потом вдруг широко раскрыла рот и ахнула. – Я думала, она будет на следующей не-… А, ээ, прошу меня извинить! И, подобрав подол своего длиннополого одеяния, она выбежала из комнаты в довольно неженственной манере. Женщина рассмеялась, держась за живот, словно опасаясь, что он отвалится. У меня есть смутное ощущение, что хозяйка была надежнее, когда была пастушкой.***
Фея Нора. Так звали хозяйку в те времена, когда она была пастушкой и искусно вела стада овец. Сейчас, однако, она была священницей в маленьком городке и вела иную паству. В этом мире никогда не знаешь, что может произойти. По характеру честная и серьезная, в торжественном месте, занимаясь праздниками и ритуалами, хозяйка в целом справляется хорошо. Однако, несмотря на то, что она обладает способностью терпеть холод и голод и в то же время оберегать овец от лис и волков – а может быть, благодаря этой способности, – хозяйка на удивление рассеянна. Это я понял вскоре после того, как мы поселились в этом городке. Даты, числа, имена людей, слова молитв, порядок действий на церемониях – в целом она все это знала, но иногда забывала мелкие подробности. Как ни печально, но, если бы меня рядом с ней не было, ее никто не счел бы взрослой. – Эммм… одежда, еда, о, надо и Священное писание взять. И молитвенник… а? Может, нужно взять несколько пар башмаков? Но я уже так давно не ношу башмаки… почему-то… Приглаживая рукой свои светлые волосы, спускающиеся до середины спины, она в то же время лихорадочно собирала раскиданные перед ней вещи. Достала одежду, в которой пришла в этот городок. Что она собирается с этой одеждой делать? Размер-то уже не тот. Лежа на брюхе в дверях, я укоризненно вздохнул. – Ааа… так, письмо тоже не забыть, так, теперь, теперь… Когда она выгоняла овец на пастбище, она не задумывалась, что брать с собой. Быть может, Церковь права, когда учит, что свои вещи нужно раздать тем, у кого ничего нет. Именно обилие вещей заставляет колебаться перед лицом путешествия. Перед лицом самой жизни – тем более. Я вздохнул еще раз. Хозяйка заметила и повернулась ко мне. Когда я подумал «ой-ей-ей», в меня уже летел фартук. – Хорошо быть таким беззаботным, Энек! Эти слова я слышу время от времени все пять лет, что мы
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (42) »