закрывать. Но демонстрация оказалась неубедительной, общение продолжалось.

Раз в неделю Масик являлся ко мне в гости, вручал в качестве презента шоколадку и ровно два часа развлекал меня беседами на философско-религиозные темы, перемежая их планами нашей совместной семейной жизни. То есть просто по бессмертному произведению Грибоедова, где любовные сцены между Молчалиным и Софьей происходили по неизменному сценарию: «Берет он руку, к сердцу жмет, из глубины души вздохнет… Ни слова вольного!» После чего спокойно удалялся домой. К маме, телевизору и многочисленным неотложным делам.

Я женщина в принципе терпеливая и даже с некоторым чувством юмора. Так за мной еще не ухаживали. Посему идиллия длилась месяц с небольшим — до Нового Года. Опять же сдуру я планировала встретить этот праздник вместе с Масиком и расставить, наконец, все точки над «и». То есть объяснить, что замужество в мои ближайшие планы не входит, а совместное проведение досуга было бы неплохо разнообразить. Но мой воздыхатель, не будь дурак, укатил… в Санкт-Петербург к своим друзьям, причем предупредил меня об этом дня за два до отъезда. Вот тогда я в первый раз вспомнила процитированный выше афоризм мужа и мобилизовала все свое чувство юмора, чтобы хоть как-то «сохранить лицо».

Мне это удалось, но разнообразия в светской жизни не прибавило. Я по-прежнему основную часть времени проводила в четырех стенах собственной квартиры и с окружающим миром меня связывал почти исключительно телефон. А рассказы Масика о том, что он, наконец, встретил женщину своей мечты, что наша свадьба вот-вот состоится и вообще он уже присматривает обручальные кольца, с тех пор воспринимала, как невыключенный телевизор во время генеральной уборки квартиры. Какая разница, о чем он там вещает: о завершении уборки картофеля или об очередной смене министра обороны. Меня ни то, ни другое, в принципе не касается.

И на это заседание клуба я бы не пошла, если бы вчера ко мне не нагрянула лучшая подруга Галина и не устроила мне разнос за то, что я распустилась, опустилась и вообще веду себя кое-как, а если точнее — то как улитка, забившаяся в раковину. И мои ссылки на плохое самочувствие, депрессию и тому подобные вещи уже надоели. Потому что они не причина, а следствие моего образа жизни.

— Тебе же еще нет сорока лет, — горячилась Галка, — а ты ведешь себя, как глубокая старуха. Когда ты последний раз делала маникюр? Что с твоим лицом — ты же всегда за ним следила? И почему ты ничего не ешь — захотела заработать язву желудка?

— Не ем потому, что нет аппетита, — отбивалась я, как могла. — Зачем мне маникюр, если я нигде не бываю, только в издательстве? Там нужна моя работа, а не макияж и туалеты. И не хочу я никого видеть, кроме тебя, Марины и Володи, а для вас я и такая сойду. Масик же просто не замечает, как я выгляжу…

— Ты так и собираешься прожить всю жизнь? С Масиком?

Вопрос был, конечно, интересный. Нет, так жизнь я проживать не собиралась, но штука заключалась в том, что жить мне было, в общем-то, неинтересно. Даже приглашение из клуба любителей детективов, куда я попала чуть больше года назад, не радовало. Два предыдущих я проигнорировала, потому что плохо себя чувствовала, было много работы и вообще… Примерно так я все изложила Галке, которая обозвала меня «малахольной занудой», и еще кое-как покрепче, заставила перемерить немногие приличные костюмы и платья, которые у меня были, собственноручно отгладила элегантную черную юбку, к которой полагался кипенно-белый свитер, и взяла с меня страшную клятву, что я пойду в клуб причесанная и подкрашенная «по высшей категории» и постараюсь все-таки обеспечить себе провожатого. Я оделась, причесалась, подкрасилась, но провожатого так и не обрела. Но уж тут моей вины не было.

От вялых и невеселых размышлений я поневоле оторвалась, когда обнаружила, что улица перекрыта невероятным количеством пожарных машин. На темноватой, в общем-то, вечерами Рождественке было светло, как днем, и так же оживленно. Со свойственным мне оптимизмом я решила, что горит именно то здание, где находится мой клуб. Ошиблась: горело монументальное здание, где по моим представлениям находилось Министерство Морского Флота. И где когда-то, в незапамятные времена работал мой единственный теперь приятель. Я мысленно сделала зарубку: позвонить Володьке (этому самому приятелю) и деликатно напомнить, что он обещал мне поставить на компьютер нечто, именуемое «факс-модем», дабы облегчить связь с внешним миром и разнообразить досуг. Обещано это мне было месяца три тому назад. Для него это в принципе не срок, с ним обещанного можно прождать и три года, причем безрезультатно, но в данном случае мне нужно было срочно чем-то себя занять, остальные источники развлечения были исчерпаны. Значит, завтра нужно звонить.

И тут же мысленно чертыхнулась, вспомнив — по ассоциативному идиотизму — про Марину, Володькину жену и мою вторую близкую подругу, которая примерно тогда же дала мне на сохранение дискету, нагородив вокруг этого в общем-то примитивного события целую кучу каких-то таинственных намеков, полупризнаний и даже страшилок. Мои знакомые почему-то считают, что если я зарабатываю на хлеб переводами детективов, то можно озадачивать меня всевозможными загадочными событиями из их собственной жизни, совершенно не интересуясь моим мнением на этот счет. Поднимать суету и разводить таинственность вокруг какой-то дискеты — увольте, это без меня. Но если Марине нужно, чтобы Володя ни о чем не знал — да ради Бога, мне не жаль. Тем более, что мы с Мариной давным-давно дружим и сплошь и рядом общаемся, не ставя его об этом в известность ее супруга и моего приятеля. Так было даже интереснее. Да и с первой Володькиной женой, Ларисой, мы до сих пор в прекрасных отношениях, О чем он и не подозревает, но узнает она от меня о своем экс-супруге и его новой жене только то, что известно всем и каждому. Впрочем, я отвлеклась.

Дискету я, разумеется, взяла, хотя достаточно скептически отнеслась к Марининым заклинаниям хранить тайну. Раз надо — значит, надо, просят сохранить — сохраню, какие проблемы-то? Справедливости ради, добавлю, что если бы с аналогичной просьбой ко мне обратился Володя, я и его уважила бы, и не стала бы информировать об этом Марину. Возможно, муж и жена — одна сатана, но безусловно две совершенно разных личности.

Надо бы позвонить Марине завтра, давненько не виделись, можно встретиться, кофейку попить, поболтать о своем, о девичьем. Балда, она же именно в Морфлоте работает, а там пожар. Ну и ладно, пусть сама разберется со своими проблемами и потом мне позвонит. И Володю можно пока не тревожить, поскольку я