бревнами.

В самых печальных своих мыслях я не желал бы стать похожим на тех нечестивых людей, что проходили мимо, даже не взглянув на его неподвижную, словно окаменевшую, фигуру. Я бросился к несчастному и начал оттаскивать бревна, пытаясь высвободить Закхея. Его лицо было залито кровью.

Опустившись на колени, я краем своей туники промокнул глубокую рану на его лбу. Наконец юноша зашевелился и что-то забормотал, но я не смог разобрать ни единого слова. Добрая женщина, торговавшая поблизости фруктами, подала мне кувшин с водой и тряпку, и мы вдвоем с ней умывали Закхея до тех пор, пока веки его не затрепетали и не открылись. Вскоре он мог уже сидеть.

Посмотрев на меня, Закхей робко улыбнулся и потер макушку. Я же с изумлением, смешанным с чувством страха, рассматривал его огромные бицепсы, блестящие от пота под лучами солнца.

- Они сказали мне, что я не смогу перенести сразу семь бревен, - грустно проговорил он.

- Что-то?

- Торговцы лесом, - пояснил он. - Они сказали мне, что человеку, да еще такого роста, как я, не под силу перенести сразу семь бревен, но я им не поверил. Откуда человеку знать, что он способен сделать, пока не попытается?

Юноша неуверенно поднялся на ноги, и я едва смог подавить смешок.

Мне вдруг показалось, что если на него надеть подходящую одежду, из на него надеть подходящую одежду, из него выйдет великолепный борец-фигляр, наподобие тех, что не раз приезжали с бродячим цирком в наш город. Он был очень мал ростом, но при этом его голова и плечи были огромны. Туника висела на нем до земли, почти полностью закрывая короткие ноги. Он был не выше семилетнего ребенка, но на самом деле примерно одного со мной возраста, во всяком случае не моложе шестнадцати лет.

Подойдя ко мне, он положил свои громадные ладони мне на грудь.

Его глаза, большие и темные, смотрели на меня с благодарностью.

Глубоким, сочным голосом юноша произнес:

- Спасибо, друг мой, и да пребудет с тобой Господь.

Молча кивнув, я пошел прочь. Но не прошел и двадцати шагов, как любопытство взяла надо мной верх, я обернулся назад и не поверил своим глазам. Юноша стоял на том же месте, рядом со сваленными в кучу бревнами. И снова пытался взвалить всю груду на плечи. Вот глупец! По причине, которой мне никогда не суждено понять, я бросился к нему и закричал:

- Незнакомец, не пытайся сделать невозможное!

Он с грохотом бросил бревно, которое только что пытался поднять, и выпрямился. Так он стоял и пристально смотрел на меня несколько минут.

- На свете нет ничего невозможного, - мягко ответил он, - пока сам человек не перестанет верить в свои силы.

Немного помолчав, я неожиданно для себя произнес:

- Позволь мне помочь тебе. Я тоже кое-что умею. Возьми вон те ремни и свяжи ими бревна с обоих концов, так, чтобы я мог нести связку с одного конца, а ты с другого.

Он попытался было мне возразить, даже приоткрыл рот, но не проронил ни звука. После того как бревна были аккуратно связаны и он стал спереди, а я - сзади, мы взвалили огромные бревна на плечи и пошли. Мы брели по самым окраинам города, и я несколько раз просил его передохнуть. Именно там, на дороге в Фаселиду, через некоторое время мы открыли первую свою лавку.

Здесь, по прошествии нескольких месяцев, мы продали первый урожай - мясистые и сочные плоды инжира, выращенные мною и Закхеем на маленьком клочке земли, который купили после пяти лет тяжелого труда.

Следующие пятьдесят лет, а то и больше, мы никогда не расставались, в любую минуту готовые помочь друг другу, разделить все тяготы и невзгоды всякий раз, когда кто-нибудь из нас нуждался в поддержке. Встреча настоящих друзей не происходит случайно, она всегда дар Божий.

Глава третья

Окруженный со всех сторон безжизненной пустыней и унылыми каменистыми грядами, Иерихон был зеленым раем с богатыми долинами, орошаемыми многочисленными источниками и акведуками. И так обильны были урожаи, собранные с этих земель, что однажды Марк Антоний, проявив огромную щедрость, подарил все бальзамовые плантации и прилегающие к ним земли Клеопатре. Со временем обольстительная царица продала эти угодья Ироду, который до самой смерти извлекал громадные доходы из торговли фруктами.

Когда сын Ирода, Архелай, был волей Рима смещен с царского трона, власть в Иерихоне, да и во всей Иудее перешла в руки римских прокураторов.

Поскольку они были людьми военными, то не вникали в ведение сельского хозяйства. Единственное, что их интересовало, так это сумма налогов, собранных с каждого урожая. Год за годом Закхей приобретал все больше земель, прибавляя их к своему первому клочку земли с несколькими фиговыми деревьями. Я, как летописец, помню, конечно, те времена, когда у Закхея работало более двух тысяч крестьян, не считая тех трех сотен или более людей, которые работали в лавках, расположенных и в городе, и за его стенами.

Дела Закхея шли в гору, а вместе с ними росли его надежда и вера в мои способности и преданность. Наша дружба связывала нас теснее. Вскоре мы стали как родные братья. Его первое хранилище для хлопка было построено здесь, в Иерихоне, по моему совету. Со временем на его месте вырос самый настоящий дворец с расположенным неподалеку помещением для торговых сделок, таким огромным, что не было ему равных по площади даже и в самом Иерусалиме.

Воспоминания о тех далеких днях все еще живы в моей душе, и я помню каждый тот день так же явственно, как сегодняшний рассвет.

Непрекращающимся потоком прибывали к нам караваны от купцов со всего мира. Они привозили нам диковинные товары и либо продавали их нам за золото и серебро, либо меняли на наше зерно и фрукты. Масло, вино и посуду привозили в основном от Маркуса Фелиция, из Рима. От Креспи с Сицилии прибывали великолепные ювелирные украшения и породистый скот. Мальтус, купец из Эфиопии, поставлял нам черепаший панцирь и благовония для богатых женщин Иерихона. Линий присылал нам золотые изделия, в основном безделушки, и бруски железа из Испании. Германцы снабжали нас мехами и обработанным янтарем; ковры, дорогие духи, кожи шли от Диона из Персии. Во Санг Пи присылал тончайший шелк из далекого Шанхая.

Возвращались караваны, нагруженные корзинами фруктов, плетеными ящиками с финиками, кипами хлопка, кувшинами с маслом, медом, связками бананов, хной, сахарным тростником, фигами, виноградом, маисом и самым ценным нашим товаром - бальзамовым маслом. И все это росло и производилось на постоянно увеличивающихся землях Закхея. Товаров у нас на складах становилось все больше и больше, связи расширялись, и со временем