будто отмахиваясь от невидимых насекомых, и выбежал из кабинета.

— Ты его икотой заразил, — шепнул я Юрке.

Зазвенел звонок с большой перемены.

Директриса потёрла пальцами виски и вдруг резко спросила:

— Кто вам рассказал про Гомера?

Мы переглянулись.

— Николай Михайлович…

— Во второй четверти еще.

Она покачала головой:

— Эх, вы! Ничего-то не знаете. Это было его университетское прозвище. Он самостоятельно выучил древнегреческий язык. Его на кафедре оставляли. Бескорыстнейший человек! Ему бы наукой заниматься, а он с вами мучается, остолопами. Ступайте!

Мы ждали, что она вспомнит про наших родителей, снизит оценки по поведению или ещё какую-нибудь придумает нам казнь. Но директриса молча перебирала на столе бумаги, словно уже забыла про нас. Мы тихо вышли и осторожно прикрыли дверь.

Идём по коридору, Юрка вдруг остановился у окна и приложил палец к губам. Я посмотрел в окно. На школьном крыльце стоял Николай Михайлович и курил. Он был без пальто и без шапки, снег падал ему прямо на голову, ложился на плечи. На голове у него я заметил маленькую лысину. Впервые я глядел на учителя сверху вниз. И мне его было жалко.

Отрицательные частицы

Вот что я открыл! Если из русского языка убрать отрицательные частицы, я был бы послушным, внимательным и алаберным.

— А я выносимым! — обрадовался Юрка, когда я сообщил ему о своём открытии.

В это время Лидия Яковлевна велела всем достать тетради и приготовиться к контрольной.

— Звонок скоро, и на тебе — контрольная… — проворчал Юрка.

— Она вообще какая-то… предсказуемая, — согласился я.

Но нам повезло. В класс заглянула директорская секретарша Леночка и срочно позвала учительницу к телефону.

— Из роддома, — добавила она громким шёпотом.

— Ой! — засуетилась Лидия Яковлевна. — Леночка, пожалуйста, побудьте с ними пять минут, я скоро.

По коридору, удаляясь, застучали её каблуки.

— Хороши! — покачала головой Леночка. — На пять минут вас нельзя оставить. — Она подошла к доске и села за учительский стол.

— Леночка, а что случилось? — вкрадчиво спросила Соня Козодоева.

— Не Леночка, а Елена Владимировна, — поправила та строгим голосом. Но быть строгой ей быстро надоело, и она призналась: — У Лидии Яковлевны дочь должна родить вот-вот. А может быть, уже…

Девчонки заверещали:

— А кого, мальчика или девочку?

— Откуда ж она знает?

— Теперь об этом заранее сообщают.

— А ты-то откуда знаешь?

— Вчера по телевизору сказали, — заявил Валера Скориков, — что в Аргентине одна семерых родила!

— Да ну тебя!

— Интересно, кто у неё муж? — мечтательно произнесла Козодоева.

— Диего Марадона.

— Дурак!

Поднялся гвалт. Леночка пыталась навести порядок, но её никто не слушал.

— Все девчонки у нас… нормальные, — сказал я.

— Какие же они нормальные! — Юрка с удивлением посмотрел на меня. Но, вспомнив начатую игру, кивнул: — Вообще, ты прав. Орут, как… дорезанные! А пацаны у нас все… дотёпы!

Мы засмеялись.

Вдруг Юрка спросил:

— А твои родители часто ругаются?

— Да когда как. А что?

— Мои часто. Вот родили бы мне в своё время брата или сестру…

— И что?

— Заботились бы, а не ругались.

— Разве о тебе не заботятся?

— А чего обо мне заботиться — я уже большой. — Он вздохнул и добавил: — Подождут ещё немного и разведутся.

Мне стало жалко Юрку. Я спросил:

— А как они ругаются?

— Да ну, повторять неохота. Когда отец приходит с работы, мама кричит: «Терпения моего больше нет!..» Ну и так далее.

— Может, ты с ними в нашу игру сыграешь?

Юрка пожал плечами.

Шуму в классе поубавилось. Леночка пугала всех какой-то важной комиссией, которая явится в школу на следующей неделе.

Юрка хмыкнул.

— Ты чего? — поинтересовался я.

— Смешно выходит. Представил, как мама на отца ругается: «Вернулся, годяй трезвый! Дельник радивый!»

— А он что? — улыбнулся я.

— А он, — Юрка сделал важное лицо и пробасил: — Зря ты такими справедливыми словами меня и себя рвируешь.

Мы захохотали. Леночка погрозила нам кулаком.

— Я им вечером расскажу про игру, — прошептал Юрка. — Как думаешь, поможет?

Я кивнул.

В класс вошла Лидия Яковлевна. Все замерли.

— Итак, продолжим, — сказала она деловым тоном. Потом оглядела всех нас. Глаза её вспыхнули, она всплеснула руками и крикнула: — Ой, ребятушки! Я такая счастливая! У меня внучка родилась!

Девчонки завизжали. Леночка бросилась целовать Лидию Яковлевну.

Козодоева, которой светил трояк за полугодие, встала и заявила с проникновенностью:

— Дорогая Лидия Яковлевна! Мы все желаем, чтобы ваша внучка была такая же красивая и добрая, как вы! И чтобы она была… — Соня споткнулась, подыскивая слова.

— Заботной и наглядной! — подсказал Юрка.

Все засмеялись, хотя никто ничего не понял. Кроме меня.

Вор

Я простудился. Мама взяла отгул. Папа потерял годовой отчёт, и его уволили с работы. Поэтому никто никуда не спешил. Даже бабушка. Мы медленно и вяло завтракали. В общем, вору не повезло, что он выбрал именно нашу квартиру.

Тихо щёлкнул замок.

— Ловко! — похвалил папа. — Видно, с большим опытом человек.

Мама произнесла:

— Хоть бы он на антресоли залез. У нас там столько хламу скопилось!

— И мусор бы вынес, — добавила бабушка, покосившись на меня.

Через минуту вор заглянул на кухню. Он явно не ожидал увидеть там столько народу. Его одолела печаль. Он тяжело вздохнул и развёл руками.

— Что же вы не взяли ничего? — покачала мама головой.

— Да как-то, знаете, не приглянулось, — признался вор.

— Ловко у вас с замком получилось, — похвалил папа. — А портфель мой не посмотрите? Я ключик потерял, не открыть.

Вор взял папин портфель и потыкал в замок булавкой. Портфель распахнулся.

— У Вадика молнию на куртке заело, — спохватилась мама.

Вор взял мою куртку и починил молнию.

Бабушка оживилась.

— Холодильник наш сильно громыхает. Соседи жалуются.

Вор пошарил рукой за холодильником, что-то там подкрутил, и тот успокоился.

— Вот вам чашка, — сказала бабушка. — Садитесь с