правду. Если ты веришь — оно так и есть.
В том-то дело: я была бесконечно уверена.
Но подул ветер, перемешал воздух, и иллюзия пропала. Все оказалось обманом. А правдой — только этот лживый голос, с усмешкой сказавший «Еще бы!»
Опять, да.
С каждым разом все труднее смириться. Я почувствовала, что не смогу оставить это безнаказанным.
Чего он ждал? На что рассчитывал? Он думал, я не замечу? Или замечу, но смолчу, — и на этом все кончится?
Нет, ему придется ответить: ведь он разрушил все. Секунду назад у меня была жизнь и счастье, а теперь нет ни счастья, ни жизни, и я корчусь на раскаленном песке пустыни.
Кажется, мы что-то кричали.
Вернее, я кричала: рвала шнур, бросала аппарат, швыряла в него чем-то со стола… Он только отступал. Ненавистная жабья физиономия становилась все белее и площе, он закрывался руками, отталкивал меня.
Но я уже поняла: зачем он мне? Он мне совершенно не нужен.
Я сообразила, чем выбить свою боль, ощущение ожога и гибели. Поняла, что принесет ему квитанцию на расплату.
Ну, да. Конечно.
Волна ненависти швырнула меня — взметнула щепкой, клоком водорослей или пены.
И говорю же: в первое мгновение боль сменилась восторгом.
Время почти остановилось, я подумала о жестяном козырьке над подвальным окном. Я слышала о таком. Казалось бы, жесть не должна быть мягкой. Но тем не менее.
Потом пришло в голову, что под балконами не бывает подвальных окон. Значит, не может быть и козырька.
Что же тогда?
Время набирало ход.
По лицу стегнула ветка.
Листва расступалась.
Да, козырька не было.
Листва окончательно раздернулась — и я увидела асфальт.