Спровадив ректора, полицейский заглянул в палату. Кивнул целителю, стоящему над кроватью пострадавшего от собственной выходки поджигателя.
- Ну, как он?
- Жить будет, - хмыкнул тот. - Но можно это исправить.
- Я те исправлю! - погрозил Крейг. - Ноги мне лучше исправил бы.
- Я вам уже говорил, что магические травмы такой давности лечению не подлежат, - напомнил Грэм Ричардс. - Только профилактика, чтобы избежать острых болей.
- Да знаю я, к слову пришлось. Парню-то поможешь?
- Вряд ли, - хмыкнул заведующий. - Ума дуракам добавлять еще не научились. Но человеческий облик я ему верну.
- Вот и ладненько, - полицейский удовлетворенно потер ладонь о ладонь. - А ума у него своего хватает. Чего ждешь-то?
- Кого, - поправил целитель. - Есть у меня тут один студент.
- Ученика присмотрел? - заинтересовался Крейг.
- Да уж скорее, конкурента. Пока не решил, учить его или отравить и похоронить втихую, пока он у меня всех пациентов не увел.
- Так хорош? - усомнился инспектор.
- Увы.
- Хоть не такая язва как ты?
- Это приходит с опытом, - усмехнулся доктор Ричардс. - Но задатки у парня неплохие.
- Тогда трави, - разрешил полицейский.
Обошел ухмыляющегося целителя и склонился над постелью то ли поджигателя, то ли погорельца. Выглядел тот, прямо сказать, жутко. Огонь сжег волосы и превратил лицо, в памяти инспектора смазливое и неизменно наглое, в уродливую маску.
- Дурень ты, Олли, - прошептал Крейг с сочувствием.
- Дурень, - шевельнулись сочащиеся кровью губы, и полицейский, не думавший, что парень в сознании, отпрянул от неожиданности. - Надо было... щит ставить...
Инспектор довольно хмыкнул.
- Почини мне его, - велел целителю. - Будет еще с этого поджигателя толк. Или я - не я.
Смерил заинтересованным взглядом вошедшего в палату худощавого молодого человека в слишком широком для него белом халате, кивнул своим мыслям и вышел в коридор, чтобы не мешать.
Грэму Ричардсу было немногим за сорок - для должности, которую он занимал, и славы, что успел снискать в целительских кругах, возраст, можно сказать, юный.
Эдварду Грину шел двадцать первый год, и он не сомневался, что к своим сорока добьется не меньших успехов. Нужно лишь не лениться, больше читать и чаще практиковаться. Перенимать чужой опыт и экспериментировать.
- Ну, мистер Грин, чтобы вы рекомендовали в этой ситуации? - спросил заведующий, указав на человека на кровати - того самого идиота, что подпалил сегодня пожарную часть.
- Посолить, поперчить и подавать с чесночным соусом, - почти серьезно ответил Эд.
- Что же так? - вздернул бровь доктор Ричардс. - Ваш недруг?
- Даже имени его не знаю, - передернул плечами молодой целитель. - Просто не вижу причин помогать богатеньким бездельникам, пострадавшим от собственной глупости.
То, что погорелец - сынок какого-нибудь лорда или сделавшего состояние на спекуляциях торгаша, догадаться было несложно. По уцелевшей одежде, дорогим кожаным туфлям, по длинным холеным пальцам, один из которых украшала массивная золотая печатка. Но называть его богатеньким бездельником не стоило: получилось, будто Эд завидует - и богатству, и возможности бездельничать.
- Избегайте делать поверхностные суждения о людях, мистер Грин, - посоветовал Грэм Ричардс. - Да, юноша совершил опрометчивый поступок, но... Он смог поджечь то, что, как все были уверены, гореть не может. Так что, хоть он, с одной стороны, и поступил глупо, с другой, вовсе не глуп.
- Алхимик? - заинтересовался Эд, после слов наставника взглянув на поджигателя по-новому.
- Мале... Мастер темных материй, - опроверг догадку доктор Ричардс. - К тому же, всего лишь второкурсник. С такими талантами далеко пойдет.
- Если сам себя не угробит.
- Не угроблю, - неожиданно для Эда прохрипел поджигатель. - Я...
- А еще у него потрясающая сопротивляемость внешнему магическому воздействию, - сказал заведующий. - Поэтому анестезирующие заклинания действуют только частично, а усыпляющее, которое его отключило бы, я так и не подобрал.
- А морфин?
- Действует, но медленно. Может быть, попробуете сами его усыпить?
- Попробую, - согласился Эд, не задумываясь. Снотворные заклинания он разрабатывал с третьего курса и неоднократно испытывал на излишне буйных соседях по общежитию. Подошел к пациенту и, наклонившись, тихонько предупредил: - После пробуждения может немного кружиться голова.
- После пробуждения... я тебе еще... чесночный соус припомню...
- Если ты меня узнаешь, - усмехнулся Эд, глядя на слипшиеся от крови и сукровицы веки погорельца.
- Грин, - прошептал тот. - Я слышал и... запомнил...
- Молодец, - пожал плечами Эд. - А теперь спи.
Запомнил он! Эду для счастья только злопамятного малефика-недоучки не хватало.
- Хорошая работа, мистер Грин, - похвалил доктор Ричардс. - К слову, этого юношу зовут Оливером Райхоном. Ну, чтобы вы тоже запомнили на всякий случай. А теперь, позвольте-ка, хочу кое-что вам показать...
Пенелопа Райс посмотрела на пустые чашки и блюдо с крошками печенья и тяжело вдохнула.
Можно подумать, собственный кабинет ей выделили только для того, чтобы теперь, что ни случилось бы, все шли прямиком к ней, дабы обсудить происшествие за чашечкой чая. Сегодня вот снова. И разбушевавшегося ректора успокой, и инспектору расскажи, "что за парнишка у Грэма объявился". И со стола после них убери.
Женщина выглянула за дверь, не пройдет ли мимо кто-нибудь из младших сестер, кому можно было бы перепоручить это почетное задание, но никого не увидела - только в конце коридора топтался тот самый "парнишка Грэма".
- Эдвард, - окликнула она студента. - Вы кого-то ищете?
- Да, я...
- Не кричите, идите сюда, - позвала она. - Вы сегодня обедали?
Молодой человек подошел поближе, в ответ на вопрос кивнул так неуверенно, что акушерка сделала вывод, что он не то что не обедал, но даже и не завтракал.
- Заходите, - приказала она, шире распахнув