Теперь верёвка. Из тонких, крепких усиков он сплёл верёвку футов в двадцать длиной. Верёвка была лёгкой и казалась непрочной. Но он знал, что она легко выдержит его вес. Один конец её он привязал к древку гарпуна, а другой обвязал вокруг правого запястья. Теперь, бросив гарпун сквозь барьер, он во всяком случае сможет вытянуть его обратно, если промахнётся.

Когда он затянул последний узел и не знал, что делать дальше, он почувствовал, что жара, усталость, боль в ноге и страшная жажда стали вдруг во сто раз сильнее.

Он попытался встать, чтобы посмотреть, что делает Пришелец, и обнаружил, что не может подняться на ноги. С третьей попытки он ухитрился встать на четвереньки и снова упал на песок.

«Надо поспать, — подумал он. — Если сейчас дойдёт до схватки, я ничего не смогу сделать. Он мог бы сейчас подойти и убить меня, если бы он знал. Нужно немного отдохнуть».

Преодолевая боль, он с трудом пополз от барьера.

* * *

Что-то ударилось о песок рядом с ним и пробудило его от ужасного, запутанного сна к ещё более ужасной реальности. Он открыл глаза и снова увидел голубое мерцание над голубым песком.

Сколько времени он спал? Минуту? День?

Рядом упал ещё один камень, уже ближе. Его осыпало леском. Он упёрся руками, сел, повернулся и увидел Пришельца в двадцати ярдах от себя, у самого барьера.

Как только Карсон сел, Пришелец поспешно укатился прочь и остановился только у задней стены.

Карсон понял, что заснул слишком рано, когда был ещё в пределах досягаемости для камней, брошенных Пришельцем. А тот, увидев, что он лежит неподвижно, осмелился подойти к барьеру и начал бросать в него камнями. К счастью, Пришелец не знал, насколько Карсон ослабел — иначе он остался бы здесь и продолжал бросать камни.

Долго ли он спал? Наверное, нет, потому что чувствовал себя точно так же, как и раньше. Сил у него не прибавилось, жажда не усилилась, — никакой разницы. Может быть, прошло всего несколько минут.

Он снова прополз, на этот раз заставляя себя ползти дальше и дальше, пока бесцветная, непрозрачная внешняя стена арены не была всего в метре от него. Тогда он снова заснул…

Когда он проснулся, ничего вокруг не изменилось, но на этот раз он знал, что спал долго.

Первое, что он ощутил, была сухость в запёкшемся рту. Язык распух.

Медленно приходя в сознание, он понял: что-то неладно. Он уже не чувствовал такой усталости — изнеможение прошло. Но он чувствовал сильнейшую боль. И когда он попробовал пошевелиться, он понял, что источник её — нога.

Он поднял голову и посмотрел. Нога ниже колена ужасно распухла, и опухоль распространилась до половины бедра. Усики растений, которыми он привязал к ране компресс из листьев, теперь глубоко впились в раздувшуюся ногу. Просунуть под них нож оказалось невозможно. К счастью, последний узел пришёлся над костью голени, спереди, где прутья впились не так глубоко. Собрав все силы, он развязал узел.

Взглянув под повязку, он увидел самое худшее, что только могло быть. Заражение — очень сильное и ползущее кверху.

И не имея лекарств, не имея бинтов, не имея даже воды, он ничего не мог с этим поделать.

Разве что умереть, когда заражение охватит всё тело.

Теперь он понял, что надежды нет. Он побеждён.

И вместе с ним — человечество. Когда он умрёт здесь, там, в его мире, умрут все его друзья, все люди. Земля и её колонии на планетах станут вотчиной чуждых всему земному Пришельцев. Кошмарных, нечеловеческих созданий, которые получают удовольствие, разрывая на часты живых ящериц.

Эта мысль придала ему мужества, и он пополз вперёд, почти ничего не видя от боли, вперёд, к барьеру. Теперь уже не на четвереньках, а ползком, отталкиваясь ногами и подтягиваясь на руках.

Оставался один шанс из миллиона, что, когда он доберётся до барьера, у него хватит сил один-единственный раз бросить свой гарпун и попасть, если — ещё один шанс из миллиона — Пришелец тоже окажется около барьера. Или если барьер исчезнет.

Ему показалось, что понадобились годы, чтобы доползти до барьера. Барьер был на месте. Такой же непроходимый, как и тогда, когда он впервые его нащупал.

А Пришельца у барьера не было. Приподнявшись на локтях, Карсон увидел его в задней части той половины арены — он был занят постройкой деревянной рамы, которая была наполовину готовой копией уничтоженной Карсоном катапульты.

Движения Пришельца были медленными — несомненно, он тоже ослабел. Но Карсон подумал, что вряд ли Пришельцу понадобится вторая катапульта. Он подумал, что умрёт раньше, чем тот её закончит.

Если бы приманить его к барьеру, пока он ещё жив… Карсон замахал рукой и попытался крикнуть, но его запёкшиеся губы не могли произнести ни звука. Или если бы проникнуть сквозь барьер…

На него, наверное, нашло какое-то затмение, потому что он обнаружил, что в тщетной ярости колотит кулаками по барьеру. Он заставил себя остановиться, закрыл глаза, пытаясь успокоиться.

— Привет, — произнёс какой-то тоненький голос. Он был похож на голос…

Карсон открыл глаза и повернулся. Это в самом деле была ящерка.

«Уйди, — хотел сказать Карсон. — Уйди. Тебя на самом деле нет, а если ты тут, то ты не можешь говорить. Мне опять мерещится».

Но он не мог произнести ни слова — его рот и горло совершенно высохли. Он снова закрыл глаза.

— Больно, — сказал голос. — Убей. Больно. Убей. Иди.

Он снова открыл глаза. Десятиногая голубая ящерка была ещё тут. Она пробежала немного вдоль барьера, вернулась, опять пробежала, опять вернулась.

— Больно, — сказала она. — Убей. Иди.

Снова она отбежала, опять вернулась. Она явно хотела, чтобы Карсон последовал за ней вдоль барьера.

Он снова закрыл глаза. Голос не умолкал. Всё те же три бессмысленных слова. Каждый раз, как он открывал глаза, она отбегала и возвращалась.

— Больно. Убей. Иди.

Карсон застонал. Проклятое создание не оставит его в покое, пока он не последует за ним. Он пополз следом за ящеркой. До него донёсся другой звук — тонкий визг. Он становился громче.

На песке что-то лежало, извиваясь и корчась. Что-то маленькое и голубое — похожее на ящерку и в то же время…

Тут он понял, что это такое — это ящерка, у которой Пришелец отрывал ноги. Это было так давно… Но она была жива; она пришла в себя и теперь, визжа, корчилась в агонии.

— Больно, — сказала другая ящерка. — Больно. Убей. Убей.

Карсон понял. Он вытащил из-за повязки каменный нож и убил изувеченное создание. Живая ящерка быстро ускользнула.

Карсон повернулся к барьеру. Припав к нему руками и лицом, он смотрел, как вдалеке Пришелец мастерит катапульту.

«Если бы добраться туда, — думал он. — Если бы попасть на ту