Фриц Лейбер Полночь в зеркальном мире

Большие настенные часы внизу начали бить полночь. Джайлз Нефандор посмотрел в одно из двух больших зеркал, между которыми всякий раз проходил, отправляясь на свой еженощный обход. Он осматривал свой дом с регулярностью часового механизма, начиная с телескопов на крыше и заканчивая фортепиано и шахматными досками в гостиной.

Отражение в зеркале заставило его остановиться и, прищурившись, внимательно всмотреться.

Он стоял на средней лестничной площадке. Сильный порыв ветра, влетевший в решетчатые окна с разбитыми ромбовидными стеклами, расшатал огромную с железной отделкой люстру, на которой горели электрические лампочки. Она раскачивалась, как маятник больших настенных часов, неутомимо тикавших внизу. Джайлз стоял, охваченный страхом, и пристально всматривался в зеркальное отражение. Он сознавал, что надвигается опасность.

В зеркале Джайлз видел не одно свое отражение, а множество. Каждое из них было намного меньше и тускнее первого. В каждом, кроме восьмого, виднелось во мраке его темное худое лицо или, по крайней мере, его очертания. Глаза Джайлза пристально смотрели из-под прилизанных черных коротко подстриженных волос.

Но в восьмом отражении волосы его выглядели растрепанными, а лицо свинцово-зеленым, с широко открытым ртом и круглыми от ужаса глазами.

В восьмом отражении Джайлз увидел позади себя какую-то черную фигуру. Украшенная черной лентой рука вытянулась и мягко легла на отраженные в зеркале плечи. Джайлз мог видеть только часть этой фигуры, ибо большая ее половина была спрятана за позолоченной рамой зеркала.

Выражение страха на его лице было неподдельным. Джайлз двумя руками схватился за горло. Тут же все отражения, кроме восьмого, повторили этот жест.

Одиннадцатый удар пробил как-то особенно. Сильный порыв ветра отшатнул люстру поближе к Джайлзу. И прежде, чем Нефандор узнал этот знакомый предмет, он съежился и отскочил в сторону от легкого прикосновения канделябра. Джайлз был высоким мужчиной, и люстра должна была бы висеть выше и не задевать его. Джайлзу давным-давно следовало бы отремонтировать и разбитое окно, но он никак не мог найти хорошего стекольщика.

Пробило двенадцать.

Когда он снова посмотрел в зеркало, черная фигура позади него изчезла. Теперь восьмое отражение выглядело таким же, как и все остальные. Все они были одинаковы, даже самое отдаленное, едва заметное в зеркальном мраке. Хотя черной фигуры не стало, Джайлз продолжал пристально всматриваться в зеркало, пока его взгляд полностью не затуманился.

Выбрав момент, когда люстра отклонилась в другую сторону, он спустился вниз, сел за фортепиано и начал играть прелюдии и сонаты Скрябина. Затем долго раздумывал над шахматными комбинациями из последнего турнира, пока не утомился. Тогда он отправился спать.

Время от времени Джайлз вспоминал то, что увидел в зеркале. И с каждой минутой все больше убеждался, что восьмое отражение было простым оптическим обманом. К тому моменту, когда он увидел черную фигуру, его глаза были слишком утомлены, потому что перед этим он долго смотрел на звезды. Должно быть, это было отражение его одежды или бегающих теней расшатанной люстры. Дефекты в зеркале могли бы хорошо объяснить тот факт, что эти странные вещи появились только в восьмом отражении. А причиной странного выражения его лица в зеркале могло быть тусклое пятно на серебряном покрытии. Зеркало, как и весь этот огромный дом, как и сам он, начинало стареть.

Джайлз проснулся, когда первые звездочки, мерцающие на фоне темно-синего неба, оповестили о рассвете. Это был персональный рассвет Джайлза. Он почти забыл о том, что случилось ночью. Он поднялся наверх, надел кроссовки, длинное пальто с капюшоном и отправился на свою одинокую прогулку. Потом Джайлз открыл крышки телескопов и погрузился в любимое занятие: наблюдение за звездами. Он видел на небе не только кометы, а и спутники Земли, медленно движущиеся от зенита к горизонту.

Наконец-то Джайлз разрешил свои сомнения относительно созвеадия Большого Пса. Теперь он был почти уверен, что видит бледный глаз, приближающийся сквозь туманность…

Он закрыл крышки телескопов, спрятал инструменты и вошел в дом. Как обычно, Джайлз стал опускаться вниз. Он остановился на лестничной площадке между двумя зеркалами в тот же момент, с точностью до секунд, что и ночью. Ветра не было, и черная люстра с ее асимметрично расположенными лампочками недвижно висела на длинной цепи. Не было никаких кружащихся теней. Но все остальное выглядело таким же, как и в ту ночь.

Когда часы пробили двенадцать, Джайлз увидел в зеркале то же, что и вчера: худое бледное, охваченное ужасом лицо Нефандора и руку с черной ленточкой на его плече, будто намеревавшуюся арестовать его. Черная фигура, как и в прошлый раз, виднелась из-за золотой рамы зеркала, но сейчас она выступала чуть больше. И еще: теперь эта картина предстала глазам Джайлза не в восьмом, а в седьмом отражении.

С двенадцатым ударом странное видение исчезло. На этот раз Джайлз серьезно задумался над происходящим. Он начал искать объяснение.

Джайлз подумал, что, скорее, это были галлюцинации, нежели оптический обман.

На этот раз неуловимая недоброжелательность худой черной фигуры подействовала на Джайлза гораздо сильнее, чем в первый. Он столкнулся лицом к лицу с сатаной, который, казалось, мог наброситься на него, дать волю кулакам, исцарапать. Но черное привидение, мерцавшее в зазеркальных глубинах, за стеклами, таило в себе хитрость и какие-то отвратительные помыслы, что подтверждалось перемещением фигуры из восьмого отражения в седьмое. В этой истории безусловно был замешан некто, кто ненавидел Джайлза Нефандора со страшной силой.

В эту ночь он не играл Скрябина, а сидел над шахматными комбинациями. Джайлз решил подождать еще сутки. И если черная фигура снова появится, он должен будет тщательно все проанализировать и предпринять правильные шаги.

Размышляя, он пытался отыскать в своей памяти людей, которых он, быть может, когда-то обидел и которые теперь хотят отомстить. Но как ни старался, так и не смог найти подходящего кандидата на звание «Заклятого Врага и Ненавистника Джайлза Нефандора». Джайлз был очень добрым человеком, унаследовавшим к тому же достаточно большое состояние. Поэтому конфликты на почве денег с кем-либо исключались. В свое время он был женат, имел двоиж детей, а потом жена бросила его, выйдя замуж по расчету, а дети находились далеко. Почти все свои