Литвек - электронная библиотека >> Алексей Ильич Миллер >> История: прочее и др. >> «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIХ в.)

А. И. Миллер «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.) «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIХ в.) . Иллюстрация № 1

Исследование выполнено при финансовой поддержке фонда Александра фон Гумбольдта (Германия)

Памяти моих родителей




Благодарности
Прежде всего я хочу поблагодарить профессора Венского университета Андреаса Каппелера и профессора Центрально-Европейского университета Альфреда Рибера — они не только оказали мне неоценимую организационную помощь, но были первыми внимательными и критичными читателями рукописи, чем немало способствовали ее улучшению. Разумеется, что они никоим образом не отвечают за те ошибки, которые остались в книге, несмотря на их усилия.

Множество людей помогало мне в работе над проектом как при сборе материала, так и высказав ценные советы и критику при обсуждении отдельных глав. Я хочу с благодарностью назвать Андрея Фурсова, Юрия Пивоварова, Сергея Волкова, а также Остапа Середу, Ярослава Грицака, Юрия Швецова, Романа Солчаника, Виктора Дудко, Александра Самарина, Олега Кена, Рикарду Вульпиус, Беньямина Шенка, Филиппа Терра и извиниться перед теми, кого я забыл упомянуть.

Особой признательности заслуживают сотрудники петербургских и московских архивов, в которых мне пришлось работать — все они были ко мне очень внимательны.

Прекрасные условия для работы над книгой были созданы благодаря финансовой и организационной поддержке фонда Александра фон Гумбольдта, стипендиатом которого я был в 1998—1999 гг.

Введение

Первая и последняя книга о политике властей Российской империи в «украинском вопросе» была написана в конце 20-х гг. украинским историком Федором Савченко [1]. Он и другие сотрудники М. С. Грушевского, вернувшегося в Советский Союз в 1924 г. и возглавившего секцию истории Украины Исторического отделения АН УССР, сделали в то время много для изучения темы [2]. Книга Савченко в определенном смысле подводила итог этой работы — она включала в себя обширный корпус документов, по большей части публиковавшихся впервые, и с разной степенью подробности касалась всех ключевых эпизодов этой истории. Переизданная в 1970 г. в Мюнхене — киевское издание стало к тому времени раритетом [3] — работа Савченко определила представления о теме среди тех историков, кто занимался близкими сюжетами. По сути дела считалось, что Савченко тему «закрыл». Только в конце 80-х гг. британский историк Дэвид Саундерс снова обратился к изучению политики властей по отношению к украинскому национальному движению в начале 1860-х гг. В частности, он задался вопросами, почему власти предпринимали именно такие, во многом уникальные для их национальной политики, репрессивные меры, чего они стремились добиться, чего боялись. На эти вопросы книга Савченко не давала сколько-нибудь основательных ответов. Отчасти это объясняется тем, что Савченко ошибочно считал многие из этих вопросов самоочевидными. Но была и другая причина. Нетрудно заметить, что Савченко писал свою книгу в спешке, от чего существенно пострадала и аналитическая ее составляющая, и четкость организации материала. Основания спешить у Савченко в конце 20-х гг. были серьезные — политика «коренизации» подходила к концу, и он верно полагал, что в ближайшем будущем не только публикация такой книги будет невозможна, но и он сам может стать жертвой террора. Так оно и |8случилось: в 1934 г. Савченко, как и почти все остальные сотрудники Грушевского, был арестован, отправлен на Соловки, а в 1937 г. вместе со многими другими деятелями украинской культуры расстрелян.

Но и Саундерс вынужден был ограничиться гипотезами. Дело в том, что он, так же как и Савченко, работал только с частью документов, разделенных между московскими и петербургскими архивами. Таким образом, первая задача предлагаемого читателю исследования состояла в том, чтобы свести воедино весь комплекс соответствующих источников и восстановить с возможной полнотой процесс принятия властями решений по «украинскому вопросу». Кроме того, автор постарался проследить полемику вокруг этого вопроса в наиболее популярных и влиятельных органах печати, которая, вопреки мнению некоторых исследователей [4], была весьма оживленной вплоть до начала 80-х гг. прошлого века.

Однако, решив эти задачи, автор столкнулся с более общим и сложным вопросом: как рассказать эту историю? Во-первых, речь идет о том, насколько подходят для этого те слова, которыми мы привыкли сегодня пользоваться? А во-вторых, о чем эта история? В поисках ответа на эти отнюдь не простые вопросы, которым посвящены вводные главы книги, нам придется обратиться к проблемам и сравнениям, далеко выходящим за рамки первоначальной темы.


Теоретические принципы изучения национализма, важные для этой книги
Эта книга — о национализме. Тема в хорошем смысле слова модная. Без боязни ошибиться можно утверждать, что за последние два десятилетия исследования национализма превратились в наиболее динамично развивающееся направление наук об обществе — количество публикаций огромно, растет число специализированных исследовательских центров и научных журналов. Между тем общепринятых «истин» в теоретических интерпретациях национализма совсем немного, а скептик скажет, что их нет вовсе [5]. Здесь не место включаться в дискуссию по спорным теоретическим вопросам [6]. Задача скромнее — |9разъяснить именно те исходные теоретические позиции, которыми руководствовался автор при работе над этим текстом.

Одна из таких отправных точек — сформулированная Бенедиктом Андерсоном концепция нации как «воображенного сообщества». Андерсон явно опасался, и не без оснований, что его термин «воображенное сообщество» будет неверно интерпретирован, и снабдил его обстоятельным комментарием. Воображенными Андерсон называет все сообщества, члены которых не знают и заведомо не могут знать лично или даже «понаслышке» большинства других его членов, однако имеют представление о таком сообществе, его образ. «Воображенная» природа таких сообществ вовсе не свидетельствует об их ложности, нереальности [7]. Крупные сообщества, а к ним относятся не только нации, но и классы [8], можно классифицировать по стилям и способам их воображения. Тезис, что способ воображения сообщества может меняться, Андерсон иллюстрирует примером аристократии, которая стала