повнимательнее всмотреться в настенные росписи. Вот Марат, говорила она, вот Сенека, вот стада, виноградники, тучность злаков и италийские виллы, а это египетский писец с египетской палеткой, видишь, какой смешной?

Еще рыдая, я с интересом оборотился к изображению. Египтянин, важный и незлобивый, уставился на меня, что-то чиркая машинально в тетради. Он был бронзовый, желтоглазый, в голубой набедренной повязке, с мудрым ибисом, с песьеглавцем Анубисом за компанию.

Позабавленный, я затих. Слезы высохли. Подобие улыбки коснулось меня. Я призвал Колю разделить со мной изумление. И все, кто был в бане — родители, другие завсегдатаи, Лана, даглинцы, — весело засмеялись.

Январь 2002 — декабрь 2003