Кварцу, ехать туда со своим покупателем, загнав по дороге пару лошадей и не хлебнув ничего крепче воды или чая.

Не в первый раз приходилось Мику слышать, как другие передают ему им же сказанные слова.

— Так вот, — продолжал он невозмутимо, после того как смех затих и все опять спокойно уселись по своим местам, — за день до прибытия их преподобий хозяйка моя отрядила ребят настрелять ей зеленых попугаев. Полночи сидели мы с ней, ощипывая этих дьяволов, пока все кругом не позеленело от перьев. Достопочтенный Том любил покушать, а что касается моей хозяйки, так уж когда она захочет, то никто лучше ее не сготовит паштет из попугаев со свиным салом да с портвейном для аромата.

На следующий день, когда тележка преподобного Тома остановилась у наших дверей, пирог был уже в духовке, а пиво студилось в погребе. Был уже полдень, и жара стояла страшная, с ветром и пылью. Лошади едва держались на ногах, да и у преподобного Тома и его спутника вид был немногим лучше. Они сбились с пути и чуть не умерли от жажды в дороге. Я занялся лошадьми, а Мэри вышла встретить священников.

«Идемте в дом, — говорит она им, — Мик позаботится о лошадях. Вы небось едва живы от жары и усталости. Сейчас я налью вам по кружечке пивка, а как скажете, так и обедать будем».

Ну, вы знаете, что преподобный Том от пива не отказывался. Он всегда был готов распить кружку-другую с кем угодно.

«Уж не ангел ли это божий говорит со мной?» — обращается он к Мэри и идет прямо на веранду.

Но другой-то парень не торопится.

«Нет, — говорит, — я туда идти не могу».

«Куда туда?» — спрашивает Мэри, святая наивность, а сама оглядывается вокруг.

А он уставился на нашу входную дверь, свежевыкрашенную в прекрасный зеленый цвет, — скажу я вам, — как будто она ведет прямехонько в пекло к дьяволу.

«Идите же, не валяйте дурака», — говорит ему преподобный Том.

«В чем дело?» — спрашивает Мэри; а сама думает: уж не спятил ли преподобный Спригг, или как его там, от жары и долгого пути, — может, ему голову напекло?

«Нет, — говорит Бенджамен. — Нет, мне очень жаль, но я не могу принимать пищу в этом доме».

Ну, Мэри решила не спорить с ним и говорит:

«Что же, забирайте еду и идите с ней вон туда под дерево, если вам так больше нравится».

«Послушайте, — говорит ему пастор Том, — имейте в виду, что в Далеком больше негде поесть. К тому же мистер и миссис Райан мои старые друзья».

«Должен сказать, что я удивляюсь вам, мистер Харти, — говорит ему преподобный Спригг. — Служитель божий и… посещаете кабаки. Хороший пример вы подаете! Что люди скажут? Что скажут ваши прихожане?»

«Мои прихожане? Да здесь их ни одного нет, осел ты эдакий! — говорит ему Том. — А если бы и были, так где же бы, они думали, мне остановиться, как не у Райанов?! В Далеком нет ни отелей, ни пансионов. Кроме того, я уже сказал вам, что мистер и миссис Райан мои старые друзья, и я не откажусь от беседы с ними ради сорока отелей и пансионов».

«Мне больно это слышать», — говорит Спригг.

Тут достопочтенный Том подошел к воробью этому, ухватил его за воротник, подтянул к себе и говорит:

«Ну вот что, дорогой мой, вы тут что-то перепутали. Майкл и Мэри Райан порядочные люди и содержат они вполне приличное заведение. Живут они здесь давным-давно. Что называется старожилы, срослись с этой местностью. Мэри здесь вместо повитухи —. бесплатно, задаром помогает женщинам на приисках на много миль вокруг. И Майкл не одному из здешних старателей помог стать на ноги. Вас выгонят вон из поселка за одно только плохое слово о них».

«Мои убеждения не позволяют мне переступить порог трактира», — отвечает ему преподобный Спригг.

Тут у пастора Тома лопнуло терпенье.

«Хорошо, — говорит он, — делайте, как знаете. Только к концу дня вы, наверное, поумнеете и уж во всяком случае проголодаетесь как следует».

Если бы вы видели, как они стояли там на ветру друг против друга, словно два злых петуха! Преподобный Том Харти был мужчина крупный, полный, лицо у него было красное, как у деда-мороза, усы седые, курчавые. Стоял он без пиджака, рубашка и брюки покрыты красной пылью, а на голове старая соломенная шляпа с широкими полями, в которой он всегда разъезжал по приходу, — у нее с полей свисали на веревочках кусочки пробки, чтобы отгонять мух. А достопочтенный воробей одет щеголем — в шерстяном пиджаке, в черной шляпе и в чесучовых брюках. Воротничок у него на шее взмок от пота, а огромные очки так и горят на солнце.

«Я пойду к миссис Гранди, — говорит он, — она не откажет мне в чашке чая».

«Миссис Гранди?» — спрашивает Мэри.

«Да, — говорит преподобный Спригг, — когда мы подъезжали к вашему городку, я заметил миссионерский домик, с табличкой над дверью — «Миссия миссис Гранди».

«Правильно, — говорит пастор Том, а сам ухмыляется в мою сторону. — Идите попейте чайку у миссис Гранди».

Ну, достопочтенный Спригг и пошел, да с таким довольным видом, как будто он не нас с Мэри, а самого дьявола посрамил. А мы с пастором Томом сели вот там (В тени и выпили пивка да поговорили о старых временах, пока Мэри не позвала нас обедать. Хороший был старичок! Где он только не побывал! Ну и надо сказать, что от Дей Доуна до Южного Креста не было другого священника, включая самого отца Мак-Нейла, которого бы рабочие на приисках и старатели уважали больше, чем его. В любом поселке парни шли слушать его проповеди, просто чтобы сделать ему приятное. Денег у него никогда не было. Один бог знает, на что он жил. Как-то раз его прихожане в Кулгарди сделали сбор ему на костюм, так им пришлось самим же и купить его, а то он бы роздал эти деньги. Только все равно он летом подарил брюки от этого костюма какому-то старику, — тот, мол, больше в них нуждается.

Ну, пирог у Мэри вышел на славу. Каждая птичка подрумянилась, а внутри сока полно. Преподобный Том, так сказать, галопом проглотил их с полдюжины и взялся за козий сыр.

— И за кекс с изюмом, — добавила Мэри.

— Хотя надо признаться, что пиво-то было не со льда. Где уж там! Температура в тот день была градусов сорок в тени.

По правде сказать, когда второй святой отец отправился на чашку чая к «миссис Гранди», мы никак не думали, что он весь день проведет с Корни. Как выяснилось, мистер Спригг достаточно отравлял существование своих коллег в Кулгарди, называя их волками в овечьей шкуре и тому подобными именами. Вот пастор Том и решил, что ему полезно будет поискать «миссис Гранди». Это научит его, как вести себя, и докажет ему, что можно быть хорошим христианином, не крича об этом на всех перекрестках. Мы не сомневались,