закинутой за плечо. В тот момент я понимал, что выгляжу как обычный бродяга... немытый, оборванный, с безумными, отчаянными глазами.

Они продолжали держать меня на мушке.

- Послушайте, - наконец, сказал я, поднимая руки вверх, - Я не хочу неприятностей. Я просто пытаюсь найти какую-нибудь еду. Я сейчас просто уйду и двинусь своей дорогой. Хорошо?

Мужчины просто переглянулись через плексигласовые щитки своих белых шлемов.

Я попятился назад.

И как только я сделал первый шаг, мужчина, стоящий слева, выстрели из карабина в стену рядом со мной. Пули 9-ого калибра впились в кирпич прямо у меня над головой. Я упал на колени, продолжая держать руки над головой.

- Господи... Успокойтесь, парни... просто... успо... койтесть...

- Ты никуда не пойдешь, урод, - рявкнул один из них. Он посмотрел на напарника. - Обыщи его.

Второй парень подбежал и сбил меня с ног. Забрал у меня "Браунинг" и сумку. Отнял нож, оставил только одежду, которая была на мне. Затем заставил меня лечь, раскинув руки и ноги и уткнувшись лицом в грязную лужу. Он поводил вдоль меня счетчиком Гейгера, проверил насчет гнойников и язв.

- Похоже, чистый, - сказал солдат.

- Вставай, урод, - рявкнул другой парень. - Поздравляю, ты принят на службу.

Я поднял на него глаза.

- О чем вы, черт возьми?

Но парень лишь рассмеялся и, надев на меня наручники, отвел меня к армейскому фургону оливково-серого цвета, стоявшему дальше по улице. Тычки и пинки сопровождали меня всю дорогу. Когда они спросили, как мне нравится в армии, я предложил им пойти трахнуть своих мамаш. В ответ получил удар прикладом по затылку и билет в страну грез.

Принят на службу.

Так сказали эти засранцы.

Я стал частью уборочной бригады. Кроме меня туда входила кучка других кретинов, которых подобным образом "приняли на службу".

В нашей работе не было ничего даже отдаленно напоминающего воинскую службу. Мы просто собирали трупы. Наряженные в белые защитные костюмы, мы катались на мусоровозах по улицам и собирали мертвецов, представлявших серьезную угрозу для здоровья.

Так я познакомился со Спексом, тощим пареньком в огромных очках, которого постоянно любили подкалывать солдафоны. Наша бригада состояла из меня, Спекса и еще двоих парней, которых звали Полсон и Джейкоби. Курировавший нас сержант - суровый "бессрочник", по фамилии Викс - обобщенно называл нас "говнюками". А еще он придумал нам прозвища. Я у него был "Балбес", Спекс - "Молокосос", Джейкоби - "Тупорылый", а Полсон - "Мистер Ноль".

Работенка была та еще.

Мы собирали трупы и бросали из в кузова, словно понедельничный мусор. В первый раз, когда я увидел, как Полсон потянул рычаг и гидравлический пресс принялся давить и трамбовать тела, меня вырвало. Прямо на улице. От возни со всем этим зеленым мясом у меня уже было нехорошо в животе, но этот звук, когда те лезвия загребали тела в главный контейнер и превращали в кашу... это было уже слишком. Я упал на колени и, сорвав с себя маску, исторг из себя содержимое желудка.

Солдаты взорвались хохотом.

- Что, не нравится это дерьмо, Балбес? - спросил Викс. Возможно, в следующий раз я брошу туда твою задницу, гребаный слабак.

Спекс помог мне подняться на ноги.

- Ты привыкнешь, мужик. Это хреновая работа, но ты привыкнешь.

Ни один новобранец ни в одной войне не прошел через такой ад, через какой прошли мы.

Ты стоял там в этом жарком костюме, вокруг жужжали мухи, с твоих рукавиц сыпались личинки, а ты весь был вымазан в этом мерзком дерьме, сочащемся из тел. Все это было уже отвратительно, но еще хуже было слышать, как прессуются трупы. Даже шлем не мог заглушить звук раздавливаемых тел, ломающихся костей и перемалываемой в кашу плоти. Всякий раз, когда "груз" подвергался переработке, с днища кузова на улицу вытекала черная жижа, выжатая из трупов, словно мякоть из томатов.

А этот запах... Боже милостивый, он был неописуем.

Но у нас не было выбора.

Пока я и другие бедолаги бросали тела в кузов, солдаты держали нас под прицелом. Если бы ты попытался вырваться, попытался убежать, они тут же пристрелили бы тебя и бросили в кузов вместе со "жмурами".

Когда мусоровозы наполнялись, мы вывозили их к загородной свалке, вываливали содержимое кузовов в огромные ямы для сжигания. В миле от свалки можно было увидеть черный дым, поднимающийся к небу, почувствовать запах горящей плоти и паленых волос. Это было все равно что стоять с подветренной стороны от печей Треблинки.

И если где-то на Земле действительно существовал ад, то он был именно здесь.

         

КОНЕЦ ФРАГМЕНТА

ВСЕ ПОДРОБНОСТИ В ПАБЛИКЕ "СПЛАТТЕРХАУС" (vk.com/splhs)