- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »
Бисеренко София
Тот, кто рядом - 3
К утру заканчиваю лишь обрисовывать контуры. Проще было бы нарисовать карандашом или углем, без цвета, но зачем? Рому с Андреем в комнату пускать не стоит. Рома может легко все перевернуть, а Андрей... Пусть готовая картина будет для него сюрпризом.
После восхода собираюсь вернуться к работе, но в дверь стучат. Андрей пытается общаться с миссис Ричардс, но у него не получается. Приходится идти на помощь. - О, Джон! - радуется домоправительница моему появлению. - Я принесла для вас оладий. На тарелке - огромная гора оладий. В другой руке у миссис Ричардс - плошка с медом. - Ваш дед любил мед, - говорит старушка, протягивая мне еду. - Позавтракайте, негоже сидеть голодными. - Спасибо, миссис Ричардс, - благодарю. Отдаю еду Андрею.
Не припомню, чтобы я вообще ел при миссис Ричардс, ранее миссис Доусон. В том числе и мед.
Окна приходится открыть. Мне запах красок и растворителей без разницы, но его потянет в комнаты, а там двое людей, которые иногда дышат. Смешиваю выбранные цвета на палитре.
Обедом, похоже, моих людей накормит снова миссис Ричардс. Возможно, даже ужином. *** Работа над картиной занимает оставшееся время до понедельника. Иногда заходит Апрель, критически оглядывает мою мазню и, фыркнув, уходит. И лишь перед восходом в понедельник я наконец делаю завершающие штрихи. - Можешь показывать своей куколке, - отзывается откуда-то из-под потолка Апрель. - Угу, - промываю кисти. - Только пусть еще подсохнет. - Вот подсохнет, на стенку повесишь. А показать и сейчас можно. Протираю руки льняным маслом.
В кухне - запах гречневой каши. Даже не пригорела. Рома послушно возит ложкой по тарелке. Рядом заправляет свою порцию молоком Андрей. - Отвлекись, - говорю слуге. - Пойдем, покажу твой портрет. - А, да, - отставляет в сторону пакет. - Пойдемте.
Картина на мольберте вводит слугу в легкий ступор. На ней - Андрей и Маша. Только Машу я изобразил старше, лет пятнадцати. Портретный Андрей стоит, обняв ее за плечи. Думаю, я смог передать то выражение, какое было у него на лице во второй день нашего знакомства. Тогда, в детской больнице, когда он убедился в ее полном выздоровлении. - Она вырастет такой, да? - тянется рукой к портрету, но я его останавливаю. - Не трогай, краска еще не высохла... Да, такой. - А я таким же останусь? - Ну, лет через десять не сильно изменишься, это точно, - соглашаюсь. - Ты теперь стареешь раза в три медленнее, чем другие. В шестьдесят будешь выглядеть лет на сорок. В сто - лет на шестьдесят максимум. - Лет через двадцать мы будем выглядеть, получается, ровесниками? Ну, внешне. - Возможно. - Спасибо... - тихо говорит. - Мне еще никогда не дарили картины, особенно собственный портрет. - Всегда пожалуйста, - отвечаю. *** Собеседование проходит удачно. Олеся и Николай Макаровы будут следующий год опекать Рому. Мои требования они воспринимают адекватно, Рома вызывает у них симпатию. Мое упоминание, что мальчик пережил смерть матери и отказ отца прибавляет еще и сочувствие. Но посмотрим, как все пройдет. Предусмотреть все нельзя. Приедут в Москву через две недели. За это время мне нужно подготовить квартиру, оформить документы. И заняться птенцом, наконец.
Билеты в Москву Роме с Андреем заказываю на среду.
А еще мне надо придумать, что делать с домом в Хабаровске. Учитывая поддельную мать Саши Морозова. *** - Жаль, не получилось встретиться с Машей, - говорит Андрей перед входом в аэровокзал. - Ну, она приедет на каникулы, еще недолго, - пожимаю плечами. - К тому же не стоит сбивать ей учебный процесс. - Это да... Прощаюсь у входа.
Я прибуду в Москву несколько позже. У меня Апрель. *** Из Щелкова съезжаем опять в Москву. Выбираю квартиру на последнем этаже двадцатидвухэтажного здания. Она даже обходится дешевле - крайние этажи всегда несколько ниже по цене. Дом относительно новый - ему нет и пяти лет. Квартира большая - четыре комнаты, коридор оканчивается большой кладовкой. Риэлтор подсказывает сделать в ней гардеробную. Уверяю, что так и поступлю. Оформляю покупку с документами на имя Дмитрия Павловича Орешкина. Слишком уж приметен Марк Витальевич стал последнее время.
Чем хороша Москва - людей много, и никто никого толком не знает. И знать не желает. В подъезде постоянно кого-нибудь встречаю, когда привожу мебель и вещи из магазинов, но со мной никто не здоровается. Как и с Андреем и детьми. И это хорошо.
Собираю шкаф в одной из спален. Предлагали еще к доставке сборку дополнительно, но рабочие доверия не вызвали - не факт, что они мне саморезы молотком забивать не будут. - Звонили из школ, где учатся Аня, Витя и Рома, - говорит Андрей, подавая отвертку. - Спрашивали, почему они не приходят на занятия. Сказал, что мы по делам в Москве, они приедут чуть позже. - Хорошо, - киваю, вкручивая саморез, - только они не придут. Когда вернемся в Хабаровск, пойдешь и заберешь их документы, объясняя, что переводишь их в другую школу. Спросят куда - скажешь, что поближе к дому. В восьмую гимназию, например. Или в седьмую, они там рядышком стоят. - А... а проверять не придут? - Я разберусь, - всовываю полку. - Как придут, так и уйдут. - А... они вообще учиться не будут, да? - С чего ты взял? - беру следующий саморез. - Аню буду учить сам. Возможно, и Витю - но надо разобраться, что он вообще хочет и что вообще может. После четвертого класса пойдет в кадетскую школу. - Интернат? - Да, - киваю. - Тут, в Москве. Молчит. Кошка трогает лапой пачку саморезов.
Спустя сорок минут шкаф собран. Не идеально, но максимально лучшим способом - сам шкаф не очень качественный. Но дверцы перекашиваться не будут долго. - А... можно спросить? - вдруг интересуется Андрей. - Можешь не спрашивать, можно ли спросить, - вздыхаю. - Я же тебе уже говорил. Спрашивай, что хочешь. Отвечу. - А зачем вам... все эти вещи, предметы? Вам ведь это не нужно, по сути. - Не нужно, - соглашаюсь. - Но у меня есть люди, которые нуждаются в вещах. Это раз. Два в том... Поднимаю взгляд на Андрея. Смотрит внимательно, ожидая продолжения ответа. - Два в том, - медленно говорю, - что если мы живем среди людей, то мы стараемся быть на них максимально похожими. В пределах разумного, конечно. - Ясно, - чешет в затылке. Ясно, что ничего не ясно.
Отбираю у
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »