стоит. Он, если захочет, и директора, и завуча, и даже Мармеладовну в школу не пустит.
— Почему это ты так решила? — Все с удивлением посмотрели на Ольгу.
— Потому что у него одного ключи от главного входа имеются. А мой дедушка говорит: хозяин тот, у кого ключ от амбара.
— От какого ещё амбара? — совсем запутался я.
— Ну это поговорка такая, — объяснил мне Вадик. — Амбар — это наша школа. А ключ у дяди Васи — значит, он хозяин.
Мы бы, наверное, ещё долго спорили, кто в нашей школе самый главный, но неожиданно у нас за спиной раздался громкий голос:
— Ах вы, негодники! Опять натоптали мне тут! Опять намусорили!
— Бежим! — крикнул Пашка. — Железная швабра! — и через секунду духу нашего там уже не было.
— И как мы только забыли про Железную швабру?! — переводя дух за воротами школы, сказал Вадик.
— Верно! — согласилась Светка. — Уборщица тётя Шура, по кличке Железная швабра, вот кто самый главный в школе. Её боятся, пожалуй, все!
— Даже директор? — не поверил я.
— Конечно! У неё же оружие есть, и не одно, — прошептал Вадик.
— Оружие? — испуганно спросил я. — Пистолет, что ли? А может, автомат?
— Хуже, — с опаской поглядывая на дверь школы, вымолвил Вадик. — Мокрая тряпка, веник и швабра! С таким арсеналом она настоящий властелин!
К доске пойдёт… — распахнув журнал, произнесла страшным голосом наша математичка Вера Ивановна. «Только не я, — пронеслось у меня в голове. — Я же не выучил!» — Рыжиков! — почти выкрикнула на весь класс учительница. — Чуть что, сразу Рыжиков, — недовольно проскрипел я, вставая из-за парты. — В классе тридцать два ученика, а я должен за всех отдуваться. — Что ты там себе бубнишь под нос? — строго спросила учительница. — Иди к доске и громко ответь домашнее задание. — Иду, иду — отозвался я, стараясь потянуть время. — Только дневник найду. — Надеюсь, Рыжиков, ты не забыл выучить, как называются самые большие числа? В учебнике этого нет, но на прошлом уроке я задала вам найти про эти числа информацию в энциклопедиях или справочниках. — Самые большие на свете числа? — обрадовался я. — Это я и так знаю. — Знаешь? Вот и хорошо! — обрадовалась Вера Ивановна, слегка приподняла очки и стала листать мой дневник. — А то, Рыжиков, у тебя двойка за прошлый ответ. Вот и исправим её. — Ну считай пятёрка в кармане. Вот уж не думал, что мне так повезёт, — тихо пробурчал я сам себе под нос. — Итак, давай по порядку, — велела математичка. — Перечисляй самые большие числа. Сто и тысячу даже не называй, начинай сразу с огромных чисел. Самых больших, какие знаешь. — Миллион! — сказал я и победно посмотрел на Веру Ивановну. — Верно, — кивнула она. — Дальше. — Миллиард! — Молодец, Рыжиков, а ещё? — Ещё? — удивился я. — А разве есть числа больше миллиарда? — Конечно, есть, — вздохнула учительница. — Огромные числа существуют в математике, гигантские числа! Давай вспоминай, Рыжиков. — Ой, что-то позабыл, — почесывая макушку, промямлил я. — Ты просто не готовился, Рыжиков, — сказала учительница и взяла красную ручку. — А я думала, что после двойки ты наконец возьмёшься за ум. — За миллиардом идёт число, которое называется биллион, — выручил меня Вадик Сорокин. — Это миллион миллионов. — Правильно, Сорокин, — кивнула учительница. — Ну а дальше какое число следует? — Триллион, — тихо подсказала Галя Огурцова. — Огурцова, я не тебя спрашиваю, — строго одёрнула её Вера Ивановна и обратилась ко мне: — А ну-ка изобрази на доске это число. Напишешь — поставлю тройку. — Я не помню, сколько у триллиона нулей, — честно признался я, потупив глаза. — Триллион — это единица с двенадцатью нулями, — подал голос хорошист Саша Самсонов со второй парты. — А есть число больше триллиона? — спросила учительница. — Нет, — уверенно ответил я. — Опять неправильно, Рыжиков. Есть! — Гугол! — выкрикнул с последней парты Павлик Морозов. — Я в «Занимательной математике» читал. Это единица со ста нулями. — Молодец, Павлик, ставлю тебе пять, — улыбнулась математичка. — Сразу видно, что много читаешь. — Ну гугол — это уж точно самое большое на свете число? — с надеждой спросил я. — Больше не бывает? — Эх, Рыжиков! — снова покачала головой учительница. — Есть, Семён, числа и покрупнее, чем гугол. — Так, ребята, кто из вас знает? — Я, — подняла руку Света Пятёркина. — Самое большое на свете число центаллион. Это единица и целых триста три нуля. Верно? — Очень хорошо, — кивнула учительница. — И всё же есть число больше, чем центаллион. Оно называется зиллион! — А это сколько? — спросил весь класс хором. — Сколько в нём нулей? — Так много, что точно никто не знает, — ответила Вера Ивановна. — Но учёные иногда говорят: в космосе звёзд столько, что пересчитать их невозможно. Их там целый зиллион! — И
Хорошая фамилия
В нашем дворе живёт мальчик по фамилии Козлов. И он страшно недоволен своей фамилией, потому что все ребята его козлом дразнят. Подумаешь Козлов! У нас в параллельном классе учатся двадцать ребят. И так случайно получилось, что у всех фамилии на букву С начинаются. Жуткое совпадение. Сами посудите: Серёжа Степанов, Антон Сударев, Виталик Сидоров, Наташа Соскина, Маша Сомова, Костик Сушкин… Когда учительница открывает классный журнал и начинает вести пальцем по списку, душа у всех убегает в пятки. — Отвечать пойдёт… С-с-с… — Только не я… только не я… — каждый про себя шепчет. Не жизнь, а мучение сплошное. Но вчера ребята из этого класса вздохнули с облегчением — к ним в класс новенький пришёл. — Привет, — первым поприветствовал его Костик Сушкин. — А как твоя фамилия? — Меня зовут Валера, — сказал мальчик. — А фамилия? — допытывался Костик. — Фамилия обыкновенная, Петров. — Уф, — выдохнул Костик с облегчением. — Какая красивая у тебя фамилия. — Обыкновенная, — пожал плечами новенький. — Нет, она просто замечательная, — не соглашался Костик, — редкая! — Чем же она редкая? — удивился Валера. — А тем, что, если учительница скажет: «Отвечать пойдёт Пе…», можно выдохнуть спокойно. Значит, точно не меня вызывают. — И не меня! — запрыгала Маша на одной ножке. — И не меня! — обрадовался Максим. — И не нас! — выкрикнули Петя, Марк и Антон одновременно.Миллиард пятёрок
К доске пойдёт… — распахнув журнал, произнесла страшным голосом наша математичка Вера Ивановна. «Только не я, — пронеслось у меня в голове. — Я же не выучил!» — Рыжиков! — почти выкрикнула на весь класс учительница. — Чуть что, сразу Рыжиков, — недовольно проскрипел я, вставая из-за парты. — В классе тридцать два ученика, а я должен за всех отдуваться. — Что ты там себе бубнишь под нос? — строго спросила учительница. — Иди к доске и громко ответь домашнее задание. — Иду, иду — отозвался я, стараясь потянуть время. — Только дневник найду. — Надеюсь, Рыжиков, ты не забыл выучить, как называются самые большие числа? В учебнике этого нет, но на прошлом уроке я задала вам найти про эти числа информацию в энциклопедиях или справочниках. — Самые большие на свете числа? — обрадовался я. — Это я и так знаю. — Знаешь? Вот и хорошо! — обрадовалась Вера Ивановна, слегка приподняла очки и стала листать мой дневник. — А то, Рыжиков, у тебя двойка за прошлый ответ. Вот и исправим её. — Ну считай пятёрка в кармане. Вот уж не думал, что мне так повезёт, — тихо пробурчал я сам себе под нос. — Итак, давай по порядку, — велела математичка. — Перечисляй самые большие числа. Сто и тысячу даже не называй, начинай сразу с огромных чисел. Самых больших, какие знаешь. — Миллион! — сказал я и победно посмотрел на Веру Ивановну. — Верно, — кивнула она. — Дальше. — Миллиард! — Молодец, Рыжиков, а ещё? — Ещё? — удивился я. — А разве есть числа больше миллиарда? — Конечно, есть, — вздохнула учительница. — Огромные числа существуют в математике, гигантские числа! Давай вспоминай, Рыжиков. — Ой, что-то позабыл, — почесывая макушку, промямлил я. — Ты просто не готовился, Рыжиков, — сказала учительница и взяла красную ручку. — А я думала, что после двойки ты наконец возьмёшься за ум. — За миллиардом идёт число, которое называется биллион, — выручил меня Вадик Сорокин. — Это миллион миллионов. — Правильно, Сорокин, — кивнула учительница. — Ну а дальше какое число следует? — Триллион, — тихо подсказала Галя Огурцова. — Огурцова, я не тебя спрашиваю, — строго одёрнула её Вера Ивановна и обратилась ко мне: — А ну-ка изобрази на доске это число. Напишешь — поставлю тройку. — Я не помню, сколько у триллиона нулей, — честно признался я, потупив глаза. — Триллион — это единица с двенадцатью нулями, — подал голос хорошист Саша Самсонов со второй парты. — А есть число больше триллиона? — спросила учительница. — Нет, — уверенно ответил я. — Опять неправильно, Рыжиков. Есть! — Гугол! — выкрикнул с последней парты Павлик Морозов. — Я в «Занимательной математике» читал. Это единица со ста нулями. — Молодец, Павлик, ставлю тебе пять, — улыбнулась математичка. — Сразу видно, что много читаешь. — Ну гугол — это уж точно самое большое на свете число? — с надеждой спросил я. — Больше не бывает? — Эх, Рыжиков! — снова покачала головой учительница. — Есть, Семён, числа и покрупнее, чем гугол. — Так, ребята, кто из вас знает? — Я, — подняла руку Света Пятёркина. — Самое большое на свете число центаллион. Это единица и целых триста три нуля. Верно? — Очень хорошо, — кивнула учительница. — И всё же есть число больше, чем центаллион. Оно называется зиллион! — А это сколько? — спросил весь класс хором. — Сколько в нём нулей? — Так много, что точно никто не знает, — ответила Вера Ивановна. — Но учёные иногда говорят: в космосе звёзд столько, что пересчитать их невозможно. Их там целый зиллион! — И