Княжич поднял взгляд к медленно выцветающим звездам и обратился к Кхан:
- Ты можешь быть свободна и... благодарю тебя.
Дриада прошипела нечто явно насмешливое и, оттолкнувшись от земли, взмыла на Древо предков, буквально растворившись в его густой кроне.
Кайе же устроил человека меж древесных корней и, убедившись в том, что дыхание его постепенно становится все более ровно, а сердцебиение пришло в относительную норму, поспешил обратно в Лунный замок, бросив напоследок:
- Присмотри.
Из кроны не очень охотно, но утвердительно застрекотало.
Кайе удалось незамеченным пробраться в свои покои до того, как первые лучи солнца позолотили горизонт. Мысли в его голове были сумбурными и постоянно возвращались к тайной поляне, где под сенью Древа предков лежал спасенный им от смерти человек.
- Я определенно сошел с ума. - В который уже раз сказал себе Кайе и отправился умываться.
Милолика.
- Звезды сияют ярко
Баю-бай моя малышка
Месяц заглядывает в окошко
Сладких снов моя малышка...
Тихий нежный голос и ласковое касание теплых рук успокаивают и заставляют забыть обо всех тревогах.
Светло-серые глаза матери смотрят на Милу с любовью и девочка прижимается к ее теплому боку стараясь впитать как можно больше ее тепла. Она чувствует от нее горьковатый, но все равно самый лучший на свете запах сушеных трав и мятного масла.
- Почему он снова кричал? - тихо спросила Милолика, ощущая, как тут же напряженно замерли пальцы, перебирающие ее непослушные пряди.
- Он злился вовсе не на тебя, моя хорошая. - Чуть помедлив, все же ответила мама.
- Я знаю, он ругался на тебя. - Мила всхлипнула и, вскинув голову, посмотрела в бледное лицо матери полными слез глазами: - Я боюсь, что он сделает тебе плохо.
Руки женщины ощутимо дрогнули, но она все же смогла выдавить из себя слабую улыбку:
- Не волнуйся дорогая, твой отец никогда не причинит вреда тебе или мне.
В следующее мгновение девочка и женщина услышали, как тяжело хлопнула входная дверь, а вслед за этим раздался громкий недовольный голос, заставивший обеих непроизвольно сжаться:
- Агата! Агата, спустись вниз немедленно!
Как бы Милолике не хотелось, чтобы мама осталась здесь, рядом с ней, но она прекрасно понимала, что ослушаться отца означало навлечь на себя очередную порцию его недовольства. Поэтому девочка лишь вздохнула тяжело и, расцепив руки, позволила матери встать с кровати.
- Спи, мое солнышко. Сладких тебе снов.
А Милолика еще долго лежала, глядя в полумрак комнаты, и с тревогой в сердце прислушивалась к негромким голосам, доносящимся до нее из родительской спальни, истово молясь Моране о том, чтобы эта ночь окончилась для ее мамы мирно.
Мила с трудом приходила в себя, плохо осознавая, что с ней произошло и где она находиться. Память возвращалась постепенно и последним ее воспоминанием являлось размытое лицо склонившегося над ней эльва. Получается, если она жива, значит дивный зачем-то спас ее...
Девушка попробовала пошевелиться и тут же пожалела об этом, так как правую руку прострелило болью. Мила зашипела и скосила взгляд на пострадавшую конечность. К ее удивлению рана оставленная зубами ночного чудовища вовсе не выглядела такой уж страшной и уже успела покрыться розовой корочкой.
Сесть получилось со второй попытки - тело еще плохо слушалось, а перед глазами все плыло, не давая ей возможности сфокусировать взгляд хоть на чем-либо конкретном. Все что удалось пока разглядеть это то, что она по всей видимости все еще находится в лесу. Знать бы только, дивные ли это земли или эльв оттащил ее бессознательное тело на границу человеческих территорий.
Когда перед глазами перестали плясать разноцветные пятна Милолика, наконец, смогла осмотреться. Первым что привлекло внимание девушки, было огромных размеров дерево с могучими выступающими из земли корнями и густой шелестящей на ветру кроной. Именно под его сенью она и очнулась и теперь с каким-то непонятным трепетом разглядывала она исполина подобных которому ей не доводилось видеть прежде. Миле отчего-то чудилось, будто из густой темно-зеленой листвы за ней наблюдает чей-то внимательный взгляд, и девушка поежилась от неприятных ощущений. Милолика представила себе хмурых эльвов затаившихся на ветках дерева-великана, и сверлящих ее недружелюбными взглядами.
"Глупости какие" - подумала она, сдувая с лица лезущую в глаза прядь волос, - "С чего бы это дивным вздумалось на меня любоваться?"
Тем не менее, ощущение внимательного чужого взгляда никуда не делось и это заставляло Милолику нервничать. Еще раз оглядевшись, девушка обнаружила, что небольшая поляна, на которой она очнулась со всех сторон окружена практически непролазным кустарником и плотно растущими друг к другу деревьями.
"Словно живой стеной отгородили" - поймала себя на мысли Мила, щурясь от яркого солнечного луча скользнувшего ей на лицо.
Руку все еще болезненно дергало, но эту боль девушка вполне могла терпеть, особенно если поменьше шевелить правой стороной тела. Хуже было ощущение слабости и легкая тошнота, которая вынуждала ее дышать медленно и глубоко, старясь не обращать внимания на горький противный привкус во рту. Да и пустой желудок, сокращающийся в довольно болезненных спазмах, тоже доставлял немало беспокойства. Одним словом, Мила чувствовала себя отвратительно и совершенно не представляла, что ей делать дальше.
Вряд ли у нее хватит сил на то, чтобы продолжить дальнейший путь самостоятельно, но и оставаться на этой скрытой от посторонних глаз поляне вечно она не сможет - истощенный организм быстро растеряет последние силы и... о том, что будет дальше, думать не хотелось.
Милолика вздохнула и, закрыв глаза, вновь легла на землю.
"И зачем ты меня спасал, эльв?" - печально подумала она, - "Как это глупо - выжить в когтях чудовища для того чтобы помереть от голода"
***
Милолика проснулась от того что чьи-то прохладные пальцы осторожно ощупывают раненое