Напившись, Свинец плеснул водой из фляжки на Марка. Не помогло. Мужчина все так же лежал на земле, в позе эмбриона. О том, что он, не только жив, но и находится в сознании, говорили его тяжелое, учащенное дыхание, будто он только что пробежал десяток километров, да широко, словно от неведомого ужаса, открытые глаза.
За три с лишним десятка лет своей жизни, Чарли успел насмотреться на многое. На такие вещи, которые предпочел бы не только не видеть, но даже знать об их существовании. Но он никогда и ничего не слышал о чем-то похожем, на состоянии Кота, поэтому не представлял, что делать дальше. Самым логичным, в данной ситуации, было бы привязать Кота к седлу и скорее рвать когти домой. Мало ли что засело в той яме, и мало ли кого могли привлечь крики Марка? Это был самый благоразумный выход, наиболее безопасный. С другой стороны, безумно не хотелось уходить с пустыми руками. Вера в то, что Марк просто перегрелся на солнышке, или свихнулся от мыслей о приближающемся богатстве. Тем более что и край искомого ящика уже показался…
Все же остатки благоразумия были не до конца растеряны. Чарли не бросился к вожделенному сундуку, а присел на край ямы, свесив вниз ноги. Закурил папиросу и призадумался. Люди просто так с ума не сходят. На все должны быть объективные причины и предпосылки. Версия с ярким солнцем была просто наивна. Что-то там есть, внизу. Что-то до поры не видимое, но крайне для человека опасное. И прежде чем соваться внутрь, следовало понять, что это такое, и постараться устранить опасность.
Яма как яма — не ровная, с торчащими по краям переплетенными нитями корней. Солнечные лучи вниз падают правильно, нигде не преломляясь. Тень тоже расположена там, где ей и полагается быть. Земля, вперемешку с глиной. И край ящика, или сундука, едва показавшийся над землей. Судя по всему, сделан из металла или из чего-то к нему очень близкого. Не из дерева уж точно. Поверхность бледно-зеленая, практически серая. Чарли уже приходилось видеть такие прежде, еще во время службы в армии. Их тогда привели на склад, где, в точно таких же ящиках хранилось древнее оружие.
По крайней мере, информатор не обманул — шансы на то, что внутри ящика находится именно оружие, были крайне велики.
Видимый край сундука находился в том месте, где сидел спятивший Кот. Только потому Харпер его сразу и не увидел. Внезапная догадка, выстрелом пронзила мужчину. От выплюнул окурок и поспешил к поклаже. Точно помнил, что взял с собой необходимые ингредиенты, на всякий случай. Только вот вспомнить, в какую их положил сумку, оказало сложнее.
Во второй сумке, практически на самом ее дне, обнаружилась литровая фляга. Чарли моментально открутил крышку, и плеснул водой, в заранее приготовленную кружку. В кармашке, той же самой сумки, обнаружился пакетик, с измельченным корнем мандрагоры. Щепотка порошка последовала в кружку, вслед за святой водой. Пока возвращался к яме, Чарли пару раз потряс кружкой из стороны в сторону, смешивая ингридиенты. Святой воды боялась все нечисть, нежить и демоны. Словом, все враги рода человеческого, стоявшие на службе у Люцефера, не переносили ее. Для многих, она была смертельно опасна. Корень мандрагоры же, обладал массой полезных свойств, одно из которых — возможность видеть скрытое — могла сейчас пригодиться.
Харпер вернулся на свой наблюдательный пост — край ямы, в том месте, был уже практически отшлифован его штанами. Порошок из мандрагоры окрасил воду в зеленоватый цвет. Быстро прошептал молитву. Примерился и плеснул из кружки на видимую часть ящика. Ждать долго не пришлось. Вода слизнула с ящика остатки пыли и песка. Вверх пошел белесый пар. Неужели ящик уже успел ТАК нагреться?! Но в следующий миг внимание мужчины привлекло иное. Внутри поверхности ящика загорался огонь. Он не поднимался вверх и не давал тепла. Языки пламени появились на самой поверхности и зазмеились по ней, складываясь в руны.
Чарли вскочил на ноги, матерясь в голос. Схрон был проклят! Ящик с оружием охранял сам себя, не позволяя никому постороннему, не посвященному в секрет открывающего заклинания, добраться до своего содержимого. Заклятие-то и ударило по Коту, когда тот дотронулся до ящика, свело его с ума.
Самая настоящая катастрофа! Завладеть содержимым схрона было совершенно невозможно, без участия священника, или чернокнижника, которые смогли бы снять чары, наложенные на ящик. Все мероприятие, которое компаньоны так лихо спланировали провернуть вдвоем, своими силами, было заранее обречено на провал.
Эх, знать бы еще об этом заранее! И с Котом теперь не ясно, что будет…
— Святое…
Чарли вздрогнул от хриплого голоса Марка. Тот уже не лежал, а сидел, широко расставив ноги в стороны. Пока Чарли проводил свой эксперимент, он успел доползти почти до самых лошадей. Кот был чумазый и грязный. К груди прилипли травинки. Но он не обращал на них внимания. Лицо его было переполнено безумием, а широко открытые, немигающие, глаза казались стеклянными. Белков не было видно — их затопила кровь из лопнувших сосудов.
— Святое… — вновь, попытался сказать что-то Кот. И добавил: — ангелы.
И так, в общем-то, было понятно, что Кот спятил. Теперь же, после этих бредовых слов, отпали последние сомнения.
Кот поднял руки, до того лежащие на коленях, и засунул себе пальцы в глаза. Хлынула кровь. Марк сидел на земле, и выцарапывал себе глаза, не произнося при этом ни звука. Грязные пальцы все глубже и глубже погружались в глазницы. Чарли же будто оцепенел. Он не мог себя не только заставить сделать какие-то движения, чтобы остановить товарища, но даже просто отвести глаза в сторону, от этого ужасающего зрелища. А Марк продолжал свое занятие, глубокомысленно ковыряясь в собственных, уже пустых глазницах. При этом, он начал напевать себе под нос, какую-то детскую песенку, словно ребенок, увлекшийся какой-то увлекательной игрой. Чарли почувствовал, как его скручивает болезненный спазм и согнулся пополам. К счастью, они решили не завтракать, чтобы легче было работать. Поэтому мужчину не вырвало. Он лишь закашлялся, чувствуя, как спазмы скручивают горло.
Чарли повидал многое в армии. Много ужасных вещей. Он разучился удивляться, после увиденного. Зато подружился с собственным страхом, научившись им управлять. Он неоднократно видел, как гибнут его товарищи. Как люди, с которыми он всего пять минут назад мило беседовал, попыхивая папироской, а в прошлую субботу вместе ходил к девочкам в бордель, разрывались на куски