— «для выяснения личности».
Я выпускаю пистолет и лезу во внутренний карман — за паспортом.
Подавляя дрожь пальцев, протягиваю паспорт омоновцу. Тот, раскрыв, смотрит. Второй разглядывает меня. Моя рука снова в боковом кармане, она уже нащупала рукоятку.
— Что делаешь в Туапсе? — спрашивает омоновец.
— Проездом. У меня поезд через пятнадцать минут.
— Билет покажи.
Я опять выпускаю рукоятку. Лезу в боковой карман за билетом. Неужели же, я проскочил? Поверить не могу.
Омоновец рассматривает билет. Все, как будто, в порядке. Он возвращает мне билет и паспорт.
14. Вокзал
Я на вокзале. До отправления поезда пять минут. Лёгкий чемодан в руке быстро и неуверенно раскачивается.
Вот и поезд. Я сажусь в него. Проводник внимательно смотрит билет, потом небрежно махает рукой. Все. Я захожу в свое купе. Бросаю чемодан на верхнюю полку. Сейчас поезд тронется. Сейчас. В окне застыл неживой пейзаж: здание туапсинского вокзала. Много раз, в детстве, я садился здесь в поезд или в электричку, много раз видел это здание сквозь вот такое окно. Много раз. Но тогда это был мой город, мой, и, уезжая, я знал, что скоро сюда вернусь. Сейчас я смотрю на это здание и прощаюсь с ним. Я больше никогда не увижу его. Чужой, незнакомый город. Я не знаю его и не хочу знать.
Десять лет — большой срок. Если бы я прожил эти десять лет здесь, то этот город менялся бы вместе со мной. Но я выпал из этого движения. И, вернувшись, не нашел своего города на прежнем месте.
Пошел дождь. Сначала редкие, трусливые капли, потом — частые, более смелые, и, наконец — ливень. Струи воды текли по стеклу.
Поезд тронулся. Здание вокзала задумчиво дернулось и поплыло куда-то, тая и навсегда растворяясь в размытых, живых узорах дождя.
Я почему-то вспомнил ту одинокую, оставленную мною у лавочки, недопитую бутылку «Кагора» и подумал, что туда сейчас накапает дождь. Живо представил себе, как быстрые, уверенные капли одна за другой бьют по темному стеклу уже мокрой бутылки.
Аджакс — Маркхам — Торонто — автобус «Маркхам-Торонто», автобус «Аджакс-Торонто»,
2002–2003 гг…